— До этого он не ошибался, — сказал Эдвард, вспомнив смерть капрала Монсона.
— Потому что стрелял не он, — ухмыльнулся капитан. — Знаете, лейтенант, у каждого стрелка есть свой почерк, своя психология. Так вот в тех трёх случаях снайпер всё время выманивал свою цель. Он не ждал, пока цель выйдет на точку. Он сам её на эту точку приводил. Он игрок. И он тщеславен. Ему нравится слава и страх, который он вызывает у врага. Именно поэтому он записывал на видео свои «подвиги». А в этот раз не было ни филигранной игры, ни камеры, призванной эту игру запечатлеть.
Эдвард вспомнил все ролики, которые выложил в сеть проклятый «Джуба». Они смотрели их всей базой, пытаясь понять, где прятался стрелок и как защититься от него в следующий раз. Феодоракис был прав. Первую цель стрелок выманил на пищащих котят в коробке, к которым бросился глупый сентиментальный рядовой. Вторую — на старый автомат с гнутым дулом, который лежал возле входа в заброшенный дом. И третью — капрала Монсона — на легко раненного рядового Козельски.
Это был жестокий и хитрый снайпер, и Эдвард сам был удивлён тем, как быстро расправился с ним сержант Колл. Лейтенант тогда пытался намекнуть капитану, что это мог быть другой стрелок, но Кинг в очередной раз отмахнулся от него, как от мухи. Интересно, что он скажет теперь?
— Да, иногда стрелок вынужден изменить своему стилю, — продолжил разведчик. — Но для этого должна быть серьёзная причина. А здесь я её не вижу. Вас бы он выманил с лёгкостью, лейтенант Каллен.
— Это ещё почему? — фыркнул Эдвард. Он вовсе не считал себя настолько тупым и наивным, чтобы купиться на очевидную ловушку.
— Ну, вы ведь сейчас даже не подумали, что тот мальчик с пистолетиком мог быть всего лишь отвлекающим манёвром, — усмехнулся Феодоракис.
Эдвард смотрел на него с удивлением. Об этом он действительно не подумал.
— Вы тоже видели этого пацана? — хмыкнул лейтенант.
— Не просто видел. Это я его подослал, — сказал разведчик. — И пока вы смотрели на него, я из укрытия смотрел на ваш затылок. Это был бы красивый выстрел.
Лейтенант Каллен поморщился. Не зря Феодоракис так хорошо описал психологию «Джубы» — видимо, сам он когда-то был таким же тщеславным игроком. Пока кто-то его не переиграл.
— Значит, моё устранение повесили на мальчишку-ученика, — усмехнулся Эдвард, подавив в себе желание расквитаться с разведчиком за его дурацкий эксперимент. — Даже не знаю, как я переживу такое оскорбление.
— Не обижайтесь, лейтенант, — с иронией взглянул на него Феодоракис. — Уверен, только крайняя нужда могла заставить их отправить новичка на такое задание.
— Но почему они не послали «Джубу»? — хмыкнул Каллен. — Не дозвонились, и пришлось передать заказ другому?
— Пока у меня нет ответа на этот вопрос, лейтенант, — сказал Феодоракис. — Но очень скоро он у меня будет. Можно ехать. Я увидел здесь всё, что хотел.
— Возвращаемся к зданию администрации? — спросил Каллен, дав знак капралу Ричардсу снять оцепление.
— Нет, лейтенант. Едем к дому вашего несостоявшегося убийцы, — ответил, направляясь к машине, Феодоракис.
— Вы знаете, где он жил? Вы что, установили его личность? — поразился лейтенант.
— Да. И это было совсем не сложно, — усмехнулся Феодоракис, жестом приглашая Эдварда в «Хамви». — Его имя — Махмуд. Ему было восемнадцать лет. И он из соседнего кишлака.
Когда бронемашина выехала из кишлака, лейтенант повернулся к разведчику и спросил:
— И как же вы его вычислили?
— С помощью метода Шерлока Холмса, — сообщил капитан, рызглядывая в окне унылый пустынный пейзаж.
— С помощью дедукции?
— Во-первых, Шерлок Холмс гораздо чаще использовал индукцию, а во-вторых, я имел в виду местных детей. Именно они видят всё, что скрывают взрослые, но пока ещё не знают, о чем следует молчать, — хитро улыбнулся ему Феодоракис.
Этот капитан уже успел порядком достать лейтенанта Каллена своей кривой ухмылкой и менторским тоном. Он как будто постоянно выступал на сцене и ждал аплодисментов от окружающего плебса. Но если Феодоракис действительно найдёт снайпера, плевать на его увлечение фаллометрией. В конце концов, они здесь не дружат, а служат.
***
Через час они достигли другого кишлака, который практически не отличался от первого — только грязи, кажется, стало ещё больше.
Как-то Эдвард ещё в первую свою командировку заикнулся о том, что им стоило бы построить местным канализацию и водопровод. Командир посмотрел на него так, словно Каллен громко испортил воздух. И лейтенант понял, что настоящий борец за демократию не должен помогать местным. Он должен только жалеть их из окна своего «Хамви». А лучше — и вовсе презирать. Тогда убивать их будет намного легче.