— Кому он это сказал? — не понял Эдвард.
— Своему младшему брату, — ответил разведчик. — А его брат учится в одной школе с Садри Башардостом. Садри слышал, как мальчишка хвалился братом перед другими учениками. Наличие в семье шахида — большой повод для гордости.
Эдвард вспомнил, как после ужина видел Феодоракиса с Садри и его приятелями. Тогда он подумал, что разведчик зря тратит время на игры с детьми, а на самом деле это, оказывается, была разведка, причём весьма эффективная.
— К сожалению, старший брат здесь никогда не появлялся. Махмуд встречался со своим учителем в мечети и запретил брату следить за ними, иначе он ему ухо отрежет, — сказал Феодоракис. — Но в любом случае, мы уже можем сделать определённые предположения…
— «Джуба» — мужчина и, скорее всего, молодой, — задумчиво проговорил Эдвард. — Потому что если бы он был намного старше Махмуда, тот уже не стал бы звать его братом.
— Верно. Молодой и, определённо, местный житель, — кивнул Феодоракис. — В мечеть здесь обычно ходят одни и те же люди. Если бы там появился чужак, об этом бы пошли слухи. Я поговорил с местными: никто не видел никаких чужаков в мечети, а Махмуд приятельствовал со многими молодыми парнями в Хазар-Джофте. Он был помощником и учеником местного муэдзина (4). После гибели отца Махмуд несколько лет жил у него и почти всё время проводил в главной мечети, куда ходят мужчины со всех ближайших кишлаков.
— А что случилось с его отцом?
— Во время Ид аль-адха (5) тот шёл с руками в крови и громко славил Аллаха, — ответил Феодоракис. — К нему присоединились ещё четверо. И один капрал решил, что это террористы. Расстрелял всех пятерых.
— А тот просто зарезал барана? — задал риторический вопрос Эдвард. Проклятье. Неудивительно, что талибы так легко обработали мальчишку. — Но получается, подозреваемые — все молодые люди в Хазар-Джофте?
Паршиво. Молодёжи здесь было как грязи. За каждым не уследишь.
— Да. Но это еще не всё, — сказал Феодоракис. — Вы видели винтовку, из которой стрелял Махмуд?
— Нет, — покачал головой Эдвард.
— Ее забрали как трофей, но, разумеется, даже не изучили. На прикладе у неё было семь зарубок.
— Молодой парень. Красуется, — хмыкнул Эдвард. — Кино насмотрелся.
Снайперы — не ополченцы, а профессионалы — практически никогда не делали зарубок на прикладе. Во-первых, порча имущества нигде не поощряется, а во-вторых, при попадании в плен такое украшение на винтовке резко повышает шансы быть казнённым с особой жестокостью.
— Да, красуется. Но достоверно известно, что Махмуд не ликвидировал ещё ни одной цели, — произнёс разведчик.
— Ему досталась чужая винтовка? — пожал плечами Эдвард.
— Последняя зарубка совсем свежая… — с иронией взглянул на лейтенанта Феодоракис.
— Винтовка «Джубы»? — недоверчиво посмотрел на разведчика Каллен. — Ни один снайпер не отдал бы другому свою винтовку. Это же как… как свою жену в чужую постель положить!
— И какой же вывод из этого можно сделать? — сузил глаза капитан.
Феодоракису явно нравилось наблюдать за тем, как человек рядом с ним мучительно выстраивает логические цепочки. Чертов позёр.
— «Джуба» мёртв? — выдвинул Эдвард самую логичную версию.
Обычно снайперы привязаны к своим винтовкам, как Горлум к кольцу всевластия, и скорее умрут, чем добровольно отдадут свою прелесть желторотому мальчишке.
— Или мёртв, или ранен, — кивнул капитан. — Достаточно тяжело, чтобы оказаться вне игры. Поэтому пришлось задействовать его ученика, который на счастье взял старую винтовку своего учителя…
— И в итоге провалил задание… — протянул Эдвард. Похоже, ему крупно повезло. Если бы стрелял не щенок Махмуд, а его учитель, вряд ли пуля прошла бы по касательной. — Но что тогда произошло с «Джубой»? Его грохнули свои? После смерти капрала Монсона и до покушения на меня ни у нас, ни у местных военных столкновений с талибами не было.
— Я это выясню, — решительно заявил Феодоракис и направился к лестнице. — Выходим.
Когда морпехи покидали дом, брат убитого снайпера снова крикнул им вслед что-то оскорбительное, и дед отвесил ему затрещину. Но упрямый мальчик остался на пороге и провожал их полным ненависти взглядом, пока их отделение не скрылось за высокой стеной.
Даже если вербовщики не придут к нему, этот парень сам придёт к ним.
Классический принцип домино.