Когда они под конвоем всё того же капрала Хьюза, который, разумеется, и не подумал стреляться, вышли во двор, их сопровождающий заявил:
— Я — отлить. Следите за этими рестлершами (1).
И быстро убежал обратно в здание, оставив Викторию и Беллу в компании двух парней-рядовых, которые без всякого стеснения принялись лапать их масляными взглядами с ног до головы, мысленно снимая с них одежду.
— Хватит пялиться, — огрызнулась Виктория.
— Нам приказано за вами следить, — ухмыльнулся один из рядовых и продолжил разглядывать грудь Виктории, мерзко причмокивая языком.
— Я тебе сейчас яйца оторву! — с яростью прошипела Виктория и замерла, увидев подошедшего Елеазара.
— Держи себя в руках, Рено! — сурово произнёс он. — Или ты хочешь вылететь из депо из-за этих членоголовых?
— Прошу прощения, чиф, но они меня домогались, — сквозь зубы процедила Виктория.
— Они не домогались тебя, а просто пускали слюни, — холодно сказал Константинеску. — Я ведь сказал: не стреляй из пулемёта по мышам, на кошек патронов не останется.
— Или пулемёт отберут, — пробурчала Белла себе под нос, но тут поняла, что Елеазар услышал её слова. Он повернулся к ней и словно просканировал её своим спокойным непроницаемым взглядом.
— Вы недовольны результатом расследования, рекрут Свон? — спросил он, и на губах его появилась лёгкая усмешка. — Вы по-прежнему считаете, что в смерти вашей подруги виновна рекрут Рено?
Белла уже не знала, что она считает и во что верит. После разговора с Феодоракисом в голове у неё была такая каша из мыслей и чувств, что ей хотелось немедленно выключить мозг, чтобы он не взорвался от перегрева.
— Не знаю, сэр, — устало проговорила Белла. — Но это задание было не настолько важным, и рекрут Рено могла бы вернуться на базу вместе с Бри, а не бросать её, даже если та её об этом не просила.
— Нет заданий более или менее важных, рекрут Свон, — возразил Елеазар. — Любое задание должно быть выполнено.
— Пытаетесь отравить моих рекрутов своей специальной моралью, чиф Континеску? — с раздражением осведомилась остановившаяся рядом сержант Янг.
— Константинеску, — поправил её Елеазар. — Это румынская фамилия. Впрочем, вам это всё равно неинтересно. Вас, сержант, даже выговор не научил держать себя в руках.
— А я должна просто не заметить, что у меня рекрут умер?! — взвилась Двуликая.
— Вы должны просто делать дальше свою работу. Это не ваша вина и не вина рекрута Рено. Это ошибка медкомиссии, — произнёс Елеазар и добавил: — Вы, морпехи, создали такой культ дружбы и братства, что он начинает мешать делу. Стоит только кому-то из ваших словить пулю, как бой прекращается, и все рыдают вокруг него, а враг уходит живым и здоровым, чтобы в другом месте ударить с удвоенной силой.
— Что за чушь? — разозлилась Двуликая, которая за честь морской пехоты готова была порвать кого угодно. — Морпехи никогда так себя не ведут!
— Я видел такое много раз, — сказал Елеазар. — Вы ездите на войну дружить, фотографироваться и делать татуировки, а не выполнять боевые задачи. Вся ваша служба — непрерывное ожидание подвига, а не хорошо выполненная работа. Когда последний раз у вас кого-то награждали за уничтожение в бою превосходящих сил противника? А не за то, что кто-то героически лишился половины черепа, слишком рано высунув нос из укрытия? Другой стал вытаскивать товарища из-под обстрела, и в него всадили двадцать пуль, потому что он был открыт со всех точек. А третий закрыл собой смертельно раненного командира, который всё равно не мог командовать и до госпиталя не дотянул, вместо того чтобы принять командование. Война — это работа, а не «Спасти рядового Райана» (2).
— А работа — это насрать, что все умрут, зато вся премия мне достанется? — озлобленно посмотрела на него Двуликая.
— Работа, сержант, — это эффективность и нацеленность на результат.
— Видела я вашу эффективность, — выплюнула сержант Янг со злостью. — Подожжём целое поселение, и зачистка закончена. Зачем время на каждый дом тратить? Это же неэффективно. Все равно тут все террористов поддерживают. А морпехи за вами почистят, и насрать, что местные нас потом ненавидят больше, чем талибов. Заберём какого-то араба, который ехал с колонной талибов, пока морпехи талибов отвлекают, и свалим, отказавшись раненых морпехов в свой вертолёт взять. Потому что вы из графика операции на целую минуту выбились! Дерьмо это, а не эффективность!