Часа через полтора я увлекаю её в душ. Мы выпили по чашке кофе с невесть откуда взявшимися на полке кухонного шкафа круассанами. Возможно, я однажды купил их для детей или София принесла для себя.
Арина сидела, закинув ступни на меня, прижимая их к моему животу, потому что у неё замёрзли ноги. От каждого движения крохотных пальчиков с алыми блестящими ногтями я хотел стонать, потому что это оказалось невыносимо приятно и отзывалось спазмами в паху.
Под горячими струями воды Арина отогрелась. На щеках появился румянец, и она заразительно улыбалась. За последние десять часов я и сам улыбался больше, чем за прошедший год. С непривычки даже щёки разболелись.
Звонок в дверь сгоняет улыбку с моего лица. Кого чёрт принёс в это прекрасное время? Я никого не жду. Всё, что меня сейчас интересует, уже находится прямо рядом со мной.
– Я быстро, – обещаю девушке и коротко целую распухшие губы.
Завёрнутый в полотенце, я распахиваю дверь. София.
– Здравствуй, Игорь, – тараторит она, протискиваясь в коридор. – Я с утра вернулась от мамы и сразу к тебе. Думаю, ты же соскучился, может, проведём вместе выходные? Наверстаем упущенное...
В её руках дорожная сумка со сменной одеждой. Она всегда приезжает с ней. И никогда не пользуется. Потому что у меня никогда не возникало желания встретить с ней утро.
София опускает взгляд и замечает женские туфли. Я легко читаю мелькающие мысли, отражающиеся на её лице.
– Ты не один, – с упрёком говорит она.
Не спрашивает.
– Не один.
– Она осталась до утра, – снова не вопрос. – Какая же ты сволочь, Щедрин! Я потратила на тебя четыре года! Думала, ты привыкнешь и сделаешь мне предложение. Как минимум, съехаться! Меня ты выставлял сразу: лето, зима, дождь, снег... Ты ни разу не позволил мне остаться на ночь в своей постели.
– Сонь, я ничего тебе не обещал, – напоминаю ей.
– А ей? – София со злостью тыкает пальцем мне в грудь.
– А ей – обещал, – усмехаюсь в лицо любовнице.
И ведь даже не вру! Пусть думает, что хочет. Мне всё равно. Я уже заведомо знаю, что больше никогда не позвоню этой женщине. Планы она строила! А мне оно надо?
В ванной выключается душ. София напрягается.
– Тебе лучше уйти, – говорю ей.
– Игорь, – слышу смеющийся голос Арины, – ты забрал полотенце. Ты скоро? Захвати, пожалуйста, моё, очень тебя прошу!
– Уже иду, – отзываюсь в ответ, – принесу, включи пока воду, замёрзнешь!
София поджимает губы и смотрит на меня со странной смесью любопытства и ненависти. В ванной снова начинает шуметь вода.
– Сонь, уходи, – тихо прошу я.
– Я же больше не приду, ты понимаешь?
– Я больше не позову, – киваю в ответ, и она наконец уходит.
Я подхватываю в спальне ещё одно полотенце для Арины и возвращаюсь в ванную.
Она стоит, упёршись руками в блестящий прохладный глянец кафеля, по её лицу с закрытыми глазами струится вода. Я захожу в кабинку и прижимаю её тело к себе. Проникаю сразу на всю длину. Жадно вдыхаю аромат её возбуждения. Её спина прижата к моей груди. Мои руки крепко держат её: левая фиксирует живот и ласкает чувствительные складки, правая сжимает мягкую грудь и ласкает сосок.
– Ты забыл защиту, – шепчет между стонами Арина.
– Не думай об этом, я выйду вовремя, – я посасываю нежную кожу на её шее.
Чувствую, что она близка. Дыхание сбивается. Девушка откидывается на моё плечо. Её эластичные мышцы заходятся в спазмах. Влажные хлопки пошло разносятся по ванной комнате, заглушая звук падающей воды. Глубокий стон перетекает в меня через грудную клетку, сотрясает все внутренности, пробирает до костей.
Я достаю член и обильно кончаю на её бёдра, грубовато повернув её лицо для поцелуя.
Идеальное утро идеального дня.
7. Питер
В Петергофе тучи наконец разрывает, и даже выглядывает солнце. Арина вышагивает по поребрику, крепко вцепившись пальцами в мою руку.
– Погода благоволит к тебе, – не могу сдержать усмешку.
Её кеды давно промокли, но она счастливо улыбается в ответ на мои слова. Она останавливается, и я подхожу ближе. Она упирается руками в мои плечи. Хочу поцеловать её и не сдерживаю своих желаний.
Обхватываю за талию, отрываю от земли и целую. Моя рука скользит ниже, на её ягодицу, и сжимает, вызывая протестующий стон. Арина смеётся, едва оторвавшись от моих губ.