— Подожди, скоро время шабашить, тогда поговорим.
— Что такое «шабашить»?
— Ну пожрать, что ли.
Они сели на берегу в стороне от артели, и Семен с гордостью показал Павлу свою серебряную медаль.
Подержав ее в руках, Павел покачал головой и обнял брата:
— Ты, Шломка, теперь ученый.
— Я еще не ученый, но уже больше не Шломка.
— А кто же ты?
— Я тоже взял себе русское имя, как и ты. Теперь я Семен.
— Ну, Семен так Семен.
Павел ловко скрутил длинную «козью ножку» из газетной бумаги, всыпал туда махорку и закурил. Густой вонючий дым распространился вокруг. Павел предложил брату:
— Хошь затянуться?
— Нет, не курю.
Павел красиво и далеко сплюнул.
— А плюнуть далеко сумеешь? Давай поспорим: кто кого переплюнет.
— И это все, что ты умеешь?
— Ну, хоть я и неученый, зато умею деньгу заколачивать.
Культурный «реалист» Семен поражался — до чего же его брат обрусел и до чего опростился в компании грузчиков.
По вечерам, после того как Павел заканчивал работу, они ходили на Волгу плавать, потом лежали на песке. Семен рассказывал брату о преобразованиях в стране после переворота в октябре 1917 года;
— Павлик, религию в новой России напрочь отменили. Теперь никому не надо ходить в церкви и синагоги, не надо знать Тору наизусть. Теперь все равны.
— Национальности тоже отменили?
— Наверное, тоже отменят. Во всяком случае, евреев притеснять больше не будут. Даже в самом новом правительстве Ленина много евреев. Слушай, нам с тобой надо здесь все бросить и уходить, чтобы строить новую жизнь.
— Куда уходить?
— Не знаю куда, но обязательно в революцию.
В субботу, как всегда, артель пила водку и вокруг вились проститутки. Семен с удивлением наблюдал, как Павел выпил стакан водки; он все еще не мог привыкнуть к превращениям своего брата. И такого пьянства и разврата еще не видел. Они сидели в стороне, подошла та самая молодая проститутка, которой Павел щедро платил за ласки, обняла Павла за шею, игриво уставилась на Семена и что-то шепнула. Павел усмехнулся, сказал ему:
— Она хочет, чтобы ты ее по..л. Говорит, гимназиста у нее еще не было. Она недорого берет.
Семен застеснялся, еще больше поразился переменам в брате, отвел его в сторону и зашептал:
— Неужели это ты с ней? Пашка, до чего же ты дошел!
— А что? Она подмахивает ловко. Надо же с кем-нибудь е…ся, — но, видя, что Семену это не нравится, он подозвал девицу, сунул ей в ладошку рубль и хлопнул по заднице:
— Пошла, пошла отседова. В другой раз.
Семен, задумчиво глядя ей вслед, спросил:
— А ты сифилисом заболеть не боишься?
— Не-е, она здоровая, а с другими я не е…сь.
— А с нашими еврейскими девушками не дружишь, не гуляешь?
— Не-е, чегой-то не тянет — недотроги уж больно. А ты с гимназистками е…ся?
— Да ну тебя совсем. Во-первых, я бы и не посмел, а если бы и захотел, так меня бы просто изгнали из порядочного общества.
— А что это такое — ваше порядочное общество?
— Все-таки, Пашка, ты здесь здорово отстаешь. Пора тебе кончать такую жизнь.
— Ха! Хорошо тебе говорить — ты ученый. А мне, видать, одно остается — таскать грузы на горбе. На что же я могу свою жизнь поменять, если образования никакого?
Семен не хотел задевать его самолюбие еще больше. Но потом все же сказал:
— Знаешь, я уезжаю учиться в Москву. Вон в семье Заков есть и адвокат, и студент медицинского факультета. А я хочу стать инженером-строителем. Поеду в Москву поступать в институт. Получу образование, поработаю, а там — кто знает? — может, когда-нибудь стану министром.
— Министром? Чтой-то ты, Сенька, чудное несешь. А мне-то что делать?
— Тебе самое лучшее идти в Красную армию. Во-первых, образования никакого не надо. Во-вторых, так ты сразу порвешь и с этой работой, и с традициями нашей еврейской среды. Парень ты здоровый, боец из тебя получится хороший. Может, станешь командиром. Что ты на это скажешь?
— Каким командиром? С фамилией Гинзбург меня командиром не сделают. Да и вообще, два брата Гинзбурга — это слишком даже для новой власти. У тебя диплом выписан на эту фамилию, все бумаги на нее оформлены, а у меня ничего нет. Я хочу фамилию себе другую взять.
— Какую?
— Не знаю, не решил еще. Надо бы, чтобы что-то оставалось от прежней.
— Сократи: вместо «Гинз-бург», возьми просто «Бург»..
— «Бург»? Нет, не звучит. Пусть лучше будет «Берг».