Настенька. Рано, Мишенька.
Гайнутдинов(умоляюще). Милая!
Настенька(с иронией). Дорогая?
Гайнутдинов. Дорогая.
Настенька. Когда вы, мужчины, научитесь красиво говорить про любовь. (С недовольным видом отходит.)
Гайнутдинов(подходит к Настеньке). Если ты меня бросишь…
Настенька. Что, что?
Гайнутдинов(отчаянно). Если ты меня бросишь…
Настенька, не выдержав, смеется. Гайнутдинов, обиженный, резко повертывается и идет к выходу.
Настенька. Миша! (Гайнутдинов останавливается). Иди ко мне, Миша. (Гайнутдинов подходит. Настенька от всего сердца улыбается ему.)
Гайнутдинов(радостно). Солнышка моя, глазам больно…
Настенька. Что же ты напишешь своим родным?
Гайнутдинов. Я напишу… что я люблю тебя так… как трава любит солнце, как проходчик любит шахта… Можно?
Настенька. Пиши, Мишенька. (Гайнутдинов внезапно целует Настеньку, и та, счастливая, устыдившись, выбегает. Гайнутдинов следует за нею.)
Фурегов(окончив подсчет). Армия! Целая армия! Мы двинем ее на проходку квершлага.
Ефимушкин, Никонов. Квершлага?
Фурегов(с улыбкой). Надо же когда-то начинать!
Ефимушкин. Совершенно верно.
Фурегов. Безо всякой угрозы для плана… А вечерком зайдемте ко мне. Я вам покажу одну смету… Обогатительную фабрику надо строить.
Никонов. А уходить собирался!
Фурегов. Знаешь, русскую пословицу: умирать собирайся, а рожь сей.
Входит Безуглый.
Безуглый. Добрый день, товарищи. (Оглядывается.) В этот простой и скромный дом сегодня вошло счастье.
Ефимушкин. А мне думается, оно вошло сюда еще в семнадцатом году.
Безуглый(смеется). Пожалуй, вернее. (Направляется к Никонову.) Позвольте, дорогой Иван Петрович, пользуясь вашим здесь присутствием, поздравить вас от всего сердца.
Никонов. Благодарю вас, Владислав Сергеевич.
Входит Малаша. Она не ожидала встретиться здесь с начальством и поэтому сразу стушевалась. На Василия она не смотрит.
Малаша. Здравствуйте… Я пришла поздравить Илью Максимовича…
Василий. Да с чем?!
Ефимушкин(быстро, подмигнув Малаше). Он скоро сам будет. А здесь есть кого поздравлять.
Малаша(смущенно пожимает руку Никонову). Очень вас поздравляю. (Входит переодетая в праздничный наряд Ольга Самсоновна). И вас разрешите, за сына…
Ольга Самсоновна(с улыбкой, косясь на Василия). Благодарствуем.
Ефимушкин(подталкивает локтем Василия). Гляди орлом, орлом гляди!
Малаша. Сегодня этого орла с большой высоты сняли.
Ефимушкин. Откуда же это?
Малаша. Портрет его в Дворце культуры, среди знатных стахановцев висел… Значит, это не вы распорядились?
Ефимушкин. Нет, нет.
Малаша. Там был товарищ Безуглый…
Безуглый. Да, я, так сказать, подметил…
Малаша(неожиданно подходит к Василию сжимает его руку.) Ничего, Василек, ничего.
Василий. Лашенька…
Малаша. Я тебя сама еще раньше сняла.
Василий. Но я вернусь, ты веришь? Издохну, а вернусь.
Малаша(сдерживая слезы). Вот и хорошо. Только бы светлым тебя видеть, совсем светлым. Чтобы чувства свои перед собой же не приходилось оправдывать. А вся эта слава… была бы совесть чиста! (С вызовом.) Все равно я тебя люблю. Слышишь? Никогда ведь не говорила, все только тебя слушала, а сейчас, вот, хочешь — при людях… Люблю, люблю… (Плачет.)
Ольга Самсоновна(утешает Малашу). И-и, милая… Мой Максим не в такие переплеты попадал. А я… чем горше горе, тем сильней его любила. И все перенесли.
Входит Максим Федосеевич. Изо всех его карманов торчат бутылки вина. Бутылками донельзя заняты и его руки.
Максим Федосеевич. Освободите мои руки… (Фурегов и Никонов бросаются помогать Максиму Федосеевичу. Бутылки составляют на стол.)