— Мы там были. У нас был бег на трех ногах, и я поймал яйцо на расстоянии тридцати футов и не разбил его, и еще мы бегали с яйцом на ложке, а потом была эстафета с хот-догами и… и… — Взгляд Бобби умолял о поддержке.
— И поэтому мы очень хотим есть, — громко добавил Ник. — Но, если ты очень занята, мы можем сами себе приготовить.
Это предложение было встречено встревоженным звяканьем, как будто что-то уронили, затем послышались торопливые шаги.
— Только попробуйте устроить разгром у меня на кухне! Я приду через секунду!
Повернувшись на пятке, сияющий мальчик обменялся взглядом с хмыкнувшим отцом, хлопнул ладонью по подставленной им пятерне и бросился в кухню, чтобы увидеть развязку, обещавшую быть еще более захватывающей, чем предполагалось.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Как трогательно! — Чесса выбросила использованный тампон и взяла новый. — Теперь ты обучаешь девятилетнего ребенка устраивать розыгрыши над его матерью и играть в азартные игры, проверяя ее реакцию? Неплохая модель поведения для мальчика! Ты можешь гордиться собой. — Она макнула тампон в бутылочку с йодом.
Ник коснулся ее руки. Она дрогнула под его пальцами, и Чесса поняла, что реакция тела выдала ее истинное отношение к нему. Это было понятно, потому что в его глазах промелькнула тень улыбки.
— Я был не прав, извини.
Она сжала губы, пытаясь бороться с чувственными ощущениями, и мягко высвободила руку.
— Я хотел бы быть хорошим отцом для Бобби, — сказал он тихо.
— Я понимаю, — ответила Чесса, смягчившись.
— Но мне нужна твоя помощь.
— Помощь?
— Да, помощь. И чтобы ты удерживала меня от дальнейших ошибок.
— Ну, это была не совсем ошибка. — Она поерзала на стуле, чувствуя себя несколько виноватой в том, что так сурово обошлась с ним. — Я имею в виду, это же была просто шутка. Детям нужен смех так же, как и обожание. Может быть, даже больше.
Ник посмотрел на нее искоса.
— Это было смешно, не правда ли?
Чессе пришлось подавить в себе желание улыбнуться, потому что ей не хотелось дать Нику возможность так быстро освободиться от чувства вины.
— Полагаю, это зависит от точки зрения участников. Ящерица явно была недовольна.
Улыбка Ника исчезла, когда он перевел взгляд на толстую кошку, сидящую на столе.
— А кто в этом виноват?
Магси сердито мяукнула, будто хотела возразить человеку и выразить свое мнение.
— Не обвиняй кошку в том, что случилось!
— У нее на когтях моя кровь!
— Твоя кровь была бы и на моей совести, если бы Магси не пустила ее тебе раньше меня. — Угроза была смягчена ласковым поглаживанием.
Впрочем, Чесса признавала и свою ответственность за это происшествие. Оглядываясь назад, она понимала, что должна была предположить нечто в этом духе, когда увидела, как Ник и Бобби сидят за столом. Они улыбались очень подозрительно, как два деревенских дурачка, страшно довольные друг другом. Если бы она не была чересчур занята, то могла бы заметить и подсказку со стороны кошки, которая восседала на стойке, вперившись в дверцу шкафа, словно поджидая добычу.
Конечно, эти двое шутников за столом ожидали чего-то забавного, но того хаоса, который воцарился на кухне, они не могли себе и представить.
Ящерица пулей вылетела из шкафа, кошка сиганула вслед за ней, и оба животных почти одновременно рухнули Чессе на голову, прокатились по ее плечам и упали на пол. Бобби подпрыгнул, визжа от ужаса. Ник вначале опешил, а потом с неожиданной силой отшвырнул стол. Ребенок нырнул под стол за ящерицей, а мужчина за кошкой, и все смешалось в жуткой кутерьме.
Теперь Ник и кошка смотрели друг на друга со взаимной неприязнью.
— Кровожадное животное!
Магси зашипела, внимательно следя взглядом за обвиняющим пальцем, направленным в ее сторону.
— Видишь, — заявил Ник, — она следит за мной, чтобы напасть. Она ненавидит меня!
— Ей просто не понравилось, что ты схватил ее за хвост. Кошки очень чувствительно относятся к такому ущемлению их достоинства.
— Но я же не мог позволить ей сожрать Сидни! — Бровь Ника приподнялась удивленной дугой. — Некоторые люди явно считают, что человек, который страдает от смертельной раны, не спас им жизнь.
— Так ты считаешь себя героем?
Мгновенная улыбка мелькнула на его губах и тут же исчезла.
— Ну, я думаю, что ящерица уж точно герой. — Отведя глаза, Ник выхватил тампон из пальцев Чессы. — Конечно, нельзя сказать, что ящерица принимала деятельное участие в разработке деталей плана. В противном случае она не использовала бы шкаф в качестве укрытия.
— Ах да, детали. Ну-ка повернись! — Когда Mecca потянулась продезинфицировать царапины у Ника на шее и затылке, ее грудь качнулась перед его глазами завораживающим движением. Во рту у него мгновенно пересохло, но ему тут же пришлось откинуть голову и продемонстрировать тонкие кровавые линии на щеке и подбородке.
Чесса непроизвольно отметила, что лицо Ника было очень красивым. Его кожа была мягкой и гладкой и совсем недавно тщательно выбрита. Запах одеколона, исходивший от него, был свежим и тонким, слегка напоминавшим морские просторы.
— Ты собираешься сделать на моем лице боевую раскраску? — выдавил Ник. — Завтра во время пикника я буду выглядеть как индеец на тропе войны.
— Это все смоется. Кроме того, моя мать считает, что это единственное средство, которое гарантированно уничтожит все бактерии.
— Твоя мать, наверное, садистка.
— С твоей точки зрения, возможно. И прекрати жаловаться. — Чесса схватила его за голову, скользнув пальцами по волосам. Густые, сверкающие золотыми солнечными бликами, таящимися в их глубине, они заворожили ее. Чесса очарованно поглаживала их, пока не заметила ухмылки, спрятавшейся в глазах Ника, и молчаливого вопроса. Они стояли очень близко друг к другу. Его губы дрогнули в безмолвном приглашении, которое Чесса страстно желала принять. Осознание своих чувств поразило Чессу в самое сердце. Она действительно хотела этого мужчину, хотела чувствовать его тело внутри себя.
Ник поднял руку и коснулся ее подбородка, потом нежно провел пальцем по губе.
— Ты перемазалась йодом, — прошептал он.
— Да? — беззвучно спросила она.
— Теперь мы будем похожи друг на друга.
— Да, наверное, — пробормотала Чесса, убрав руку с его шевелюры и бессмысленно поглаживая его грудь. Под ее прикосновениями мускулы его напряглись, и ее пальцы ощутили, как дрожит его тело. Это мгновение показалось ей бесконечным.
«Хоть бы он меня поцеловал. Пусть только один раз. Это ведь ничего не значит. Чему это может повредить?» Чесса безмолвно молилась, чтобы он поцеловал ее и утолил любопытство и боль ее души.
Ник ласково провел ладонью по ее спине, погружая в огонь каждый нерв ее тела. Языки пламени рождались глубоко внутри нее, пробуждая ее душу, где уже многие годы лежал глубокий лед. Все страсти и желания, от которых Чесса отказалась десять лет назад, ожили при этом прикосновении. Это лишение чувств, вырвавшееся из ее сердца, отражалось и в глазах Ника. Простого поцелуя было явно недостаточно. Она хотела его целиком, здесь и сейчас, и Ник ощущал, что их желания совпадают. Чесса чувствовала, как колотится его сердце под ее ладонью, и губы ее приоткрылись в приглашении к поцелую, когда он притянул ее поближе. Теплое дыхание согревало ей щеку, соблазняя и возбуждая. Чесса прикрыла глаза, молясь, чтобы Ник обхватил ее руками и посадил к себе на колени, пока ноги еще держали ее. В ответ на эту безмолвную мольбу Ник поддержал ее и осторожно прикоснулся губами к уголку ее рта. Это прикосновение потрясло ее так, что она лишилась дыхания. Но в тот самый момент, когда она безвольно скользнула в его объятия, хлопнула дверь.
— Мама, папа! Я отнес Сидни назад, к ней домой, и она побежала прямо в густые заросли травы… Эй, вы что тут делаете?
Чесса подскочила, нервно одергивая одежду.
— Ничего, дорогой. — Она пробежалась рукой по растрепанным волосам и выдавила спокойную улыбку, которая не могла никого обмануть, резко контрастируя с горящими щеками. — Мы…