— Несносность — часть моего очарования, — возразил он.
— Если только самая маленькая!
Чесса не могла отрицать его привлекательности, как не могла отрицать и стремительности нарастающих чувств. День ото дня огонь, вспыхнувший между ними, разгорался все сильнее. Ровно две недели прошло с установки интеркома, две недели, как они обменялись поцелуем настолько страстным и многообещающим, что в глубине ее сердца росло и крепло предвкушение чего-то большего. Это изменило все ее надежды и мечты о будущем. Каждое прикосновение, взгляд, улыбка несли в себе теперь иное значение.
Чесса была очарована и покорена выражением упрямой настойчивости в его темных глазах. Впервые в жизни она поняла хихиканье своих одноклассниц, чьи увлечения она презирала когда-то. Ник был настоящим мужчиной, полным опасной эротической привлекательности, сочетающий в себе силу и мудрость, рожденную трагическими обстоятельствами.
Кроме того, он испытывал угрызения совести, и Чесса сознавала, что она виновата в этом. Неважно, что ложь становилась правдой, неважно, как она уговаривала себя продолжать свой обман. Факт оставался фактом: их связь строилась на лжи и Ник попал в ловушку, связанный в том числе и собственным понятием о чести.
Честь привела его в их дом и удерживала его, заставляя повторять попытки поддержать семью, перед которой он не имел ни юридических, ни моральных обязательств. Он не знал этого, и это двойное мучение становилось почти непереносимым для Чессы. Однако она должна была выдержать все ради блага своего сына. Честно говоря, и ради блага Ника тоже.
— Берегись!
Чесса испуганно подпрыгнула, когда здоровенный пук омелы рухнул к подножию дерева. Она пригляделась и увидела, как Ник складывает перочинный нож, которым срезал растение-паразит.
— Сколько тебе еще нужно?
Приподняв плеть омелы, Чесса с удовлетворением оглядела ягоды, плотно сидящие у основания маленьких листочков растения. Они были необходимы для ее рождественских поделок из природных материалов. Этот самый популярный праздник давал ей основную часть клиентов и, кроме того, настраивал на особое, приподнятое настроение. Чесса бросила омелу в общую кучу, уже приготовленную Ником.
— Этого будет достаточно, чтобы обеспечить все полученные заказы.
— Великолепно. — Ник спрятал нож в карман джинсов, ловко скользнул к стволу и стал спускаться. Достигнув нижней ветви, он спрыгнул на землю рядом с Чессой. — Послушай, ты когда-нибудь думала о том, чтобы сделать каталог своих предложений?
— Я подумывала об этом, но подсчитала, сколько это будет стоить, и отказалась от такой идеи.
— Распространение брошюры такого рода может обеспечить тысячи новых покупателей. — Он задумчиво взял Чессу за руку, неосознанно поглаживая ее пальцы в той манере, в какой мужчина показывает, что эта женщина принадлежит ему. — Ты, вероятно, могла бы удвоить свои доходы.
При его прикосновении мысли Чессы, как обычно, разбрелись. Она попыталась бороться с этим воздействием, но блеск в его глазах показал всю тщетность ее усилий.
— Увеличение количества заказов не поможет, если я не смогу выполнить их. Я и так уже работаю на пределе своих возможностей.
— Ты можешь расширить дело, если посвятишь ему все свое время.
— Бросить работу?!
— Почему бы и нет? Ты создаешь нечто совершенно оригинальное. Ты яркая, талантливая, у тебя блестящий и острый деловой ум. Твое предприятие может вырасти в миллионную корпорацию.
— Но я могу с тем же успехом и разориться.
Ник пожал плечами.
— Нет, если ты получишь другой источник дохода.
Облизав губы, Чесса сердито вырвала пальцы из его ладони и отступила на шаг
— Я не приму твоих денег! Ты знаешь это.
На мгновение в его глазах промелькнуло разочарование. Он поспешно отвел взгляд.
— Я знаю. Только не понимаю почему. — Он замер, изучая ее, и улыбнулся, как бы готовясь открыть интересную тайну. — А что ты думаешь о партнерстве?
На секунду она оторопела.
— Ты хочешь купить долю в моем бизнесе?
Гримаса на его лице показала, что это не совсем то, что Ник имел в виду. Однако он быстро ответил:
— Я всегда готов к правильному вложению капитала.
— Это слова истинного бизнесмена.
— Но и ты такая же. В этом мы с тобой похожи. — Он прикоснулся к ее локтю, останавливая Чессу, когда она собралась подхватить кучу омелы с земли. — У нас очень много общего, Чесса. Мы составили бы отличную команду.
Пытаясь встретиться с Ником глазами, она поняла более глубокий подтекст, скрывавшийся в его словах. В глубине его глаз она увидела надежду на общее будущее, более прочную связь, чем это можно было заключить из его слов. Сладкая боль сжала ей сердце, а душа затрепетала. Чесса не осмелилась признаться ему, но не могла и игнорировать его слова. Вопрос бился в его глазах. Она видела это, понимала, но ничего не могла ответить.
Через минуту он улыбнулся и ободряюще пожал ей руку, прежде чем перевести глаза на восторженного ребенка, который собирал сорняки на другой стороне пыльной глинистой дороги.
— Бобби, мы вернемся через несколько минут!
Мальчик повернулся к ним, сжимая пучок мокрых обвисших сорняков.
— Вы куда?
Не обращая внимания на ошеломленное выражение лица Чессы, Ник ответил, махнув рукой:
— Немного пройдемся по дороге.
— Можно с вами?
— Не сейчас, сын. Мы ненадолго.
Ник быстро отвернулся, но Чесса успела заметить, как он таинственно подмигнул, получив в ответ ухмылку Бобби.
— Как насчет того, чтобы погрузить кошачьи хвостики и омелу в машину к тому моменту, как мы вернемся?
— Договорились. — Бобби с видимым удовольствием стал забрасывать мокрые растения в багажник автомобиля.
— Куда мы идем? — спросила Чесса, когда Ник подхватил ее под локоть и повел по узкой тропинке.
— Увидишь, — загадочно ответил он, крепче прижимая ее к себе, как будто опасаясь, что она вырвется и убежит.
У Чессы не было таких намерений. Она едва могла продвигаться по дорожке. Его близость, тепло его тела, пряный запах дубовой коры, смешавшийся со свежестью осеннего воздуха, сковывали ее.
— Здесь прекрасно, — прошептала она, пытаясь отвлечься от ощущений, которые пробуждали его прикосновения, рассматривая красоты осенних позолоченных полян, окруженных величественными дубами. — Сюда стоило приехать. А где мы, собственно говоря, находимся?
— А ты не знаешь? — Его загадочный взгляд о чем-то предупреждал ее, но Чесса была слишком охвачена радостью, чтобы заметить, как он озадачен ее вопросом.
Глубоко вздохнув, она откинула голову, глядя на каменистую дорожку.
— Все дороги в холмах выглядят очень привлекательными, но эта местность одна из самых красивых, какие я когда-либо видела.
Ник хмыкнул, но ничего не сказал. Когда они поднялись по склону, вершина холма выровнялась в плоскую площадку, испещренную следами разворачивавшихся машин, усыпанную пустыми бутылками и банками из-под пива. Внизу под обрывом вдалеке виднелась долина с разбросанными по ней фермами и скоплением домов, похожим на город. Чесса подошла к самому краю, захлопав в ладоши от удовольствия:
— Какой великолепный вид!
— Он был таким всегда, — заметил Ник, подходя к ней. У него в голосе послышалось некое странное напряжение. Это привлекло внимание Чессы. Покачиваясь на носках, она осмотрела долину.
Слова сорвались с ее языка сразу, опережая мысль:
— Какая живописная маленькая деревушка!
Внезапно дыхание Ника сбилось.
— Это Уивертон.
Неожиданность этого сообщения погасила улыбку на ее лице. Чесса вздрогнула. Так вот где это находится, внезапно поняла она. Это то самое место встреч тайных любовников, о котором шептались в школьных коридорах и хихикали в комнатах для девочек ее одноклассницы. То самое печально известное место, где ветровые щиты и машины были свидетелями запретных развлечений, где терялась девственность, а бушующие гормоны часто изменяли будущее многих подростков.