Семья для мажора
Глава 1
— Тест на беременность, пожалуйста. — Взгляд кассира за прозрачным стеклом не выражает ничего, но я все равно прячу глаза.
В последнее время я прячу их постоянно. Ото всех. Просто меня достало сочувствие окружающих. Я его не просила!
Пустой желудок жалобно урчит, но я уже три недели пихаю в себя еду через силу, и даже не каждый день. Я не могу заставить себя есть, и просто смирилась.
— Какой? — Слышу вопрос.
— Ммм… — Прочищаю сухое горло. — Какие они бывают?
— Подороже или подешевле?
— Чтобы поточнее, — прошу тихо.
От волнения меня тошнит.
Теребя ручку своей сумки, переминаюсь с ноги на ногу и осматриваю маленькое подвальное помещение без окон.
— Чтобы поточнее, возьмите два. — В окошке появляются две коробки, которые я быстро прячу в сумку.
Это глупо, потому что ради этой покупки я уехала на другой конец города. Я отвратительно трусливая, но лучше так, чем встретить знакомого в тот момент, когда кассир аптеки выкладывает перед тобой тесты на беременность.
Расплатившись, выхожу на улицу, где на меня нападает ледяной февральский ветер и шум оживленного проспекта. Вдоль тротуара зажглись фонари, и в их свете видно, что сегодня в подарок город получил мокрый снег вперемежку с ледяным дождем.
Кутаясь в шарф, петляю между прохожими, направляясь к трамвайной остановке. Зайдя в трамвай, занимаю свободное место и прижимаюсь виском к холодному стеклу.
Аптечные коробки делают мою сумку неподъемной, хоть и ничего не весят. Роняю ее на пол и, сглотнув подкативший к горлу ком, проверяю телефон.
Ни звонков, ни сообщений.
Я распугала всех близких. Свою подругу Алену, свою двоюродную сестру Карину, а ведь она одна из моих немногочисленных родственников.
Сунув телефон в карман, закрываю глаза, чтобы не видеть отвратительно унылой картины за окном. Мне хватает того, что мою голову разрывает на куски от мыслей и предположений.
Боже…
Я читала, что месячных может не быть из-за стресса.
Ведь такое возможно?
Еле уловимый сквозняк в животе снова заставляет меня сглотнуть.
Ледяными пальцами сжимаю ручки сумки и до боли закусываю губу.
Я так сильно нервничаю, что не могу сдерживаться и все время что-нибудь комкаю, рву или сжимаю.
Полчаса спустя вхожу в небольшую кофейню недалеко от своего университета, в которой начала подрабатывать три раза в неделю после занятий.
Моя сменщица Яна отпускает посетителя и объявляет:
— Сегодня толкучка. Какая-то конференция в бизнес-центре что ли.
— Ясно… — бормочу хрипло, проходя в служебное помещение, где мы сваливаем свои вещи.
У меня внутри такой мандраж, что я не в состоянии вспомнить, о чем она только что говорила, не говоря уже о том, чтобы вообще вдумываться в суть ее слов.
Мне страшно, и у этого страха целая куча причин!
Сняв куртку и переобувшись, сменяю Яну за кассой и надеваю на голову дурацкую “таблетку”, которая идет в комплекте с фартуком.
— Ты не заболела? — слышу подозрительный вопрос. — У меня вообще-то свадьба в субботу. Мне грипп не нужен.
— Мне тоже, — шепчу, чувствуя, как сосет под ложечкой.
— Что? — цокает, на ходу одевая куртку и направляясь к дверям.
— Не заболела, — отвечаю ей.
От запаха кофе мне вдруг не хорошо. Такое со мной впервые, и это абсолютно ненормально. Слегка дрожащими руками протирая столешницу перед собой и тру пульсирующий висок, наблюдая за тем, как Яна исчезает за стеклянной входной дверью, оставляя меня одну.
Я искренне надеюсь, что не навертела черт-те что и не разорила своего нанимателя, потому что людей и правда много, а в моей голове просто невероятная каша.
К девяти вечера моя голова просто лопается и, закрывая кофейню, пытаюсь прочистить мозги свежим воздухом.
Мое напряжение накатывает гигантскими волнами, подмывая заорать все то время, пока трясусь в автобусе до дома.
Сойдя на своей остановке, несусь домой так, будто за мной гонятся, но чем скорее я узнаю результат, тем будет лучше! Я могу прятаться от друзей, от знакомых и даже от своего деда, но только не от этого.
Свернув на свою улицу, торможу только тогда, когда перед глазами вырастает зеленая калитка родного забора.
Заперев входную дверь, сбрасываю ботинки и как попало трамбую в шкаф куртку.
От волнения и голода кружится голова.
Дедовы шаги раздаются за спиной, как только закрываю за собой входную дверь.
— Десять почти, Анна, — сокрушенно пеняет он, наблюдая за тем, как я раздеваюсь и вешаю в шкаф свою куртку.