Я, возможно, действительно мудак, но манипулировать ею проще, чем она думает.
Глядя ей вслед, терпеливо жду, пока скроется в дверях женской консультации, после чего разворачиваюсь и трогаюсь обратно к машине. По дороге достаю из кармана телефон и набираю ее подругу, забив на то, что сейчас восемь утра и, вполне возможно, мне придется ее разбудить.
Глава 46
Кирилл
Затянувшиеся гудки намекают на то, что я попал в самое яблочко. Хриплый и вялый голос в трубке тоже.
— Алло… — растерянно лепечет Алёна.
Абсолютно непривычно фиксировать девушку Баркова в образе мягкой и нежной ромашки, но я уверен, что шипы вылезут сразу, как поймет, что на проводе я.
Я не нравился ей никогда.
Вполне возможно, с той секунды, когда положил глаз на ее подругу. От чего-то она решила, будто я ей не пара, но я бы сильно соврал, если бы сказал, что ее мнение хоть как-то меня заботит. Думаю, я не нравлюсь ей сам по себе, и чтобы не сделал, все равно буду ее раздражать. Реакция все та же: мне пофиг.
— Нужно поговорит, — произношу в трубку.
Обходя лужи, стараюсь не вляпаться в снежную жижу и кривлю губы, когда дорогу пулей перебегает чёрная кошка. Отлично, твою мать. Кажется, это означает, что день мне предстоит дерьмовый.
— Кто это? — бормочет Алёна. — Дубцов, это ты что ли?
— Это я, — сажусь в машину и нажимаю на старт-кнопку, заводя мотор.
— Ты… блин, — копошится, сильно понижая голос. — Восемь утра, твою мать.
— А ты что, всю ночь младенцев ела? — интересуюсь.
Слышу, как шуршат по полу ее тапки и как хлопает дверь.
— Нет, я всю ночь думала, какой же ты мудак, — шипит она. — От заката и до рассвета.
— Ты все не так поняла, — стараюсь быть цивилизованным. — Можем провести совместный сеанс с психотерапевтом и все обсудить.
— Неужели? — усмехается. — Ты готов потратить время на что-то, кроме себя любимого? Ну, надо же! Что, так сильно прижало?
Кажется, я слышу скрип собственных зубов.
Блть, ну что за ведьма.
— Слушай сюда, — глушу этот дебильный сарказм. — У меня в жизни есть только одна вещь, которой я дорожу сильнее, чем самим собой. Это Калинина. Если ей понадобится почка, я отдам свою. Просто врубись в это, перед тем, как лезть туда, куда тебя нихера никто не просил.
— А теперь ты меня послушай, умник, — цедит Алёна. — Она не вещь. И ты больной, если думаешь, что я могу скрыть от нее то, что мудак, за которого она собирается замуж, на досуге обжимается с другими телками!
— Это не то, что ты подумала! — повторяю громче.
— Правда? И что же это? Твоя подруга решила посчитать тебе зубы языком и проверить, два у тебя яйца или одно?!
— Блять… — медитирую, прикрыв глаза.
— Вы — богатенькие сынки думаете, что вам все можно? Хотя, что же это я… если бы ты так думал, не звонил бы.
— Алёна, — говорю с нажимом. — Я люблю ее. Она никогда не увидит Таню. По крайней мере, в моем окружении. Вопрос исчерпан.
— Таню, — выплевывает. — А что, ты ее в лесу закопал?
Молчу, чтобы не послать свою оппоненту в задницу.
— Я люблю Аню, — вдалбливаю ей в голову. — Все, что ты видела — недоразумение.
— А мне кажется, ты кроме себя никого не любишь.
— Ты обо мне нихрена не знаешь, — чеканю.
— Может быть, но тебе нифига с рук не сойдет, Дубцов. Она бы мне такого никогда не простила.
— У нее угроза выкидыша. Включи свои, блять, мозги! — гаркаю в трубку.
— Она сильнее, чем кажется. Но ты и сам знаешь, иначе, повторюсь, не звонил бы.
— Думаешь, ты все знаешь лучше всех? — цежу.
— Я никогда не считала себя лучше других, но если бы не я, у тебя, возможно, ни ее, ни малыша не было бы. Просто потому, что ты все никак не мог достать из задницы голову!
Этот укол больнее всего, но она и половины не знает.
— Ты постаралась, плюсую, — говорю холодно. — Только одно учти, твоя подруга без моего ведома аборт никогда бы не сделала. И если бы не пришла ты, она пришла бы ко мне сама. Рано или поздно. Потому что она, блть, моя! Это ясно?
Теперь я в этом, твою мать, не сомневаюсь.
— Ну, раз так, то тебе и бояться нечего.
— Алёна… — сдаюсь нахрен. — Расскажешь ей, и я тебе башку откручу.
— Ты охерел?! — слышу злой голос Баркова на том конце провода.
Зараза!
Кладу трубку и швыряю телефон на панель.
Зло наблюдаю за тем, как перед капотом проходит мужик с мусорным пакетом.
В одном Алёна права. Я действительно опасаюсь долбаного скандала вселенского масштаба, который нафиг не нужен нам с мотыльком, но я и к нему готов. То, что я сказал ей — правда. И она об этом знает. Всегда знала. Даже тогда, когда бросила меня, она знала, что я ее люблю, но это не значит, что меня, блять, погладят по головке.