— Эм… да. В мае исполнится двадцать.
— Кириллу в ноябре будет двадцать два, — сообщает она.
— Я… кхм… знаю… — проглатываю перепелиное яйцо.
Звучит так, будто две этих цифры в ее голове никак не укладываются. Что ж. за этим столом она не одна такая.
— Чем ты увлекаешься?
Бросаю быстрый взгляд на Дубцова.
Откину на спинку голову, чуть выгибает свои идеальные брови, как бы намекая на то, что ему тоже очень интересно узнать, чем я увлекаюсь.
В его глазах смешинки. Он в курсе, чем я увлекалась вчера и позавчера. Я безнравственно ему отсасывала. Я только надеюсь на то, что дед никогда-никогда-никогда этого не узнает, ведь мы были очень тихими.
Кроме того, в данный момент я беременна. Это увлечение забирает чертовски много моей энергии. Его бабушка и без того это знает, поэтому отвечаю:
— В школе я увлекалась шахматами. Дед отдал меня в шахматный клуб в десять. Наверное, он просто не знал чем положено увлекаться девочкам, — смотрю на него улыбкой. — Я два года подряд выигрывала Новогодние турниры, но в тринадцать меня побил семилетка и… я очень расстроилась…
— “Очень расстроилась”, — хмыкает дед. — Выбросила доску. Разбила кружку.
— Не спортивно, — лениво замечает Кир.
Подняв на него глаза, вижу его улыбку. От нее в уголках его губ собираются легкие складки. У меня в животе маленький взрыв, потому что я обожаю его улыбки. Я люблю его улыбки. Люблю его самого.
Кажется, это самый счастливый день в моей жизни.
— После этого я посещала школу актерского мастерства… — продолжаю.
— Серьезно? — фыркает Дубцов. — Сколько, один час?
— Один день, — поправляю его.
— И секцию бокса, — добавляет дед.
— Млин… — бормочет Кир. — Я бы на это посмотрел.
Смеюсь, запрокинув голову.
Его глаза смотрят на меня неподвижно, от этого по рукам бегут мурашки. Смотрю на его губы, чувствуя себя слегка пьяной.
На мне новое платье-карандаш блестящего золотого цвета. С глубоким квадратным вырезом и рукавами-фонариками. Профессиональный макияж и красная помада. Я хотела быть в этот день какой-то особенной, и Дубцов… он смотрит на меня так, что в ботинках подворачиваются пальцы.
Сам он одет в черную футболку, черные джинсы и наручные часы. И этот скромный выбор идет ему просто чертовски.
За столом образуется тишина. Совсем не напряжная, но меня снова смущает взгляд Натальи Семеновны на моем лице.
Я умру, если в один прекрасный день она возникнет на пороге моего дома и назовет меня “репеем”. Я просто умру внутри, вот и все.
В общем и целом, это отличный вечер. Мы болтаем о том, о сем еще около часа. И даже дед как будто вышел из транса. Может, это и к худшему, потому что его объявление обдает мои щеки кипятком.
Глядя куда-то в область плеча бабушки Кира, он говорит:
— У меня умница-внучка. Подарила мне два билета в театр. На сегодня. На семь вечера. Столичная труппа. Билетов не достать. Наталья Семеновна, не желаете составить компанию?
Я готова провалиться сквозь землю. Даже дураку понятно, что это попытка избавиться от него сегодня вечером, и я чувствую себя настоящей ведьмой.
Кир чешет кончиком пальца нос, а его бабушка отпивает из чашки чай и бросает на деда суетливый взгляд.
Это странно и как-то… не очень естественно, учитывая то, как она вела себя все это время.
— Театр? — ее голос звучит немного звонко. — С удовольствием. Я там уже два года не была.
— Ну, вот и замечательно, замечательно, — качает тот головой. — Тогда нам уже выдвигаться пора. Время…
— Я вызову вам такси… — откашливаюсь, хватаясь за телефон.
— Будет чудесно, — Наталья Семеновна встает. — Я пока отойду…
— Угу… — ныряю в телефон, косясь на дедулю.
_____________________________________
Уважаемые читатели. Скоро мы начнем двигаться к финалу этой истории, так что наберитесь терпения)))
Глава 52
Аня
Пятнадцать минут спустя я целую дедову щеку у желтой машины такси. Кир делает то же самое со своей бабушкой, с которой минутой ранее я тоже успела попрощаться, запах ее сладких духов до сих пор щекочет нос.
Уже стемнело, и вокруг нас зажглись фонари. Сегодня подморозило, и мелкие колючие снежинки вращаются в воздухе.
Сегодня Кир вернул машину брату, так что, дождавшись, пока за дедом захлопнется дверь, мы ныряем в соседнюю машину такси, которую вызвали для себя.