— Я всех заеб*л, — отвечает хрипловато. — Особенно финдира. Главбух думает, что я сосунок. В общем и целом, так и есть.
— Они тебя не знают, — снова целую его губы.
— Ага, — бормочет. — Фатальная ошибка.
— Ну, ладно, — сдаюсь. — Сегодня у тебя будет… секс…
— Твою мать… — тянет со стоном. — Аллилуйя…
ЭПИЛОГ
Кирилл
Пять лет спустя…
— Дань, брось это, — присев на корточки, пытаюсь вырвать из рук сына смятый одноразовый стакан, который он зацепил где-то на тротуаре.
— Надо выблосить… — лепечет нечленораздельно, зажав мусор в маленьком кулаке.
Ага. Я в курсе.
— Блин… — зажимаю трубку мобильного между плечом и ухом. — Антон… перезвоню…
— Жду, — отзывается мой юрист, и я сбрасываю вызов.
— Давай, я выброшу, — пальцами прошу отдать мне этот грязный, непонятно кем здесь оставленный пластик.
Доверчиво хлопая карими глазами, отдает мне стакан и обтирает ладошку о край своих летних шорт. Забрав у него мусор, осматриваюсь, борясь с желанием тупо забросить эту хреновину в кусты.
— Ладно, пошли, — встаю, протягивая ему руку.
Его крошечная ладонь тонет в моей.
Он такой маленький, что меня иногда просто плющит от нежности. Он сильно похож на меня в детстве, и это впечатляет.
Не тороплюсь, следя за тем чтобы у него ноги не запутались, потому что тротуар имеет наклон.
— Вон мусолка, — тычет пальцем в пространство.
— Вижу… — бросаю в урну злосчастный стакан и предупреждаю. — Больше ничего не поднимай.
— Мусол нужно поднимать… — шум проносящихся по улице машин глушит его лепет, но я все равно улавливаю основную мысль. — За планетой нужно ухаживать… и мусол выкидывать. Наш голот станет красивым…
— Угу… правильно… — бормочу, подводя его к дверям цветочного магазина.
Я даже не уверен в том, кто вложил в его голову эту концепцию. Вариантов много. Начиная от его матери, заканчивая его прадедом и прабабкой. Есть еще крестная, Алёна Баркова. На его крестного это мало похоже, Стас вряд ли увлекается экологией.
Открыв дверь, пропускаю сына вперед.
На нем красная бейсболка с логотипом завода “Пегас”. Анька сделала для него на заказ, и я оценил этот стеб.
В цветочном воздух сильно охлажден кондиционерами. Сняв солнечные очки, кладу их в нагрудный карман “гавайской” рубашки и прошу сотрудника за кассой принести мой заказ.
Данила крутится рядом. Обхватив руками мое бедро, повисает на нем.
Четыре года назад, когда он родился, был размером с мой бицепс. Еще до его рождения, примерно тогда, когда Анин живот стал гигантским, я понимал, что наш пацан не может быть больше трех с половиной-четырех килограмм, но блять… истинное положение дел меня потрясло. В первую неделю я боялся брать его на руки. Он постоянно орал, и мы с Анькой не знали, с какой стороны к нему подступиться.
Чумовое было время. Благо рядом была бабуля.
— Кирилл?
Обернувшись, вижу перед собой знакомые женские черты. Мне требуется пара секунд, чтобы синхронизировать мозг и зрение.
— Привет, — отвечаю Тане с легкой улыбкой.
Я немного затормозил, потому что она сменила цвет волос на какой-то неопределенный, но довольно стильный. На ней однотонный сарафан на тонких бретельках и босоножки на каблуке.
Не знаю насчет собственной узнаваемости, но я прибавил килограмм пять мышечной массы, которая сдуется, как только перестану тягать “железо” в спортзале.
— Ого… — смотрит в мое лицо. — Сколько лет…
Ее глаза блуждают по моему телу, падают на мою правую руку, опускаются вниз на моего сына. Задерживаются там, пока вежливо интересуюсь:
— Как дела?
Не помню, когда видел ее в последний раз, не считая сегодняшнего. Кажется, это было несколько лет назад. Сколько точно сказать не могу. Четыре? Пять?
— У меня все хорошо. Перебралась в столицу, работаю в пиар-агентстве, — склонив набок голову, снова смотрит мне в глаза. — Как ты?
Ее взгляд полон кокетства. Настолько знакомая формула флирта и интереса, что меня мысленно забрасывает назад. В те дни, когда я по тупости мог допустить нечто подобное “случайному” поцелую с девушкой. В двадцать семь допустить нечто подобное я мог бы только находясь без сознания. Только этим я бы мог объяснить себе и своей жене подобное происшествие, но уверен, она бы его не приняла. В двадцать семь даже на секунду допустить такой сценарий для меня дико.