— Уборщица по нашему этажу, — со значимостью поясняет моя секретарь.
Хмыкаю. Да, это вот сейчас многое объясняет.
— Сегодня утром она хотела сделать уборку в кабинете Михаила, но он ее не пустил даже в приёмную. Что-то искал, грохот стоял… — продолжает Анна Ивановна мысль.
— Хм… — хмурюсь и смотрю на экран телефона. — Через пол часа у нас вылет. Сейчас пригласят на посадку. Неприятное ощущение свербит в груди. Позвонить? А что изменится? Через два часа уже буду в офисе. Да и неприязнь между секретаршей и помощником на столько очевидна, что может содержать определённый контекст преувеличения происходящего.
Решительно убираю телефон обратно в карман и успокаивающе кладу ладонь Анне Ивановне на плечо.
— Разберёмся…
— Костя, все в порядке? — ко мне подбегает Назима. — Нас уже приглашают в самолёт…
— Да, детка, все отлично, — подхватывая за талию, прижимаю ее к себе и целую в щечку, совершенно не смущаясь коллег.
— На нас смотрят все, — шепчет Назима, пытаясь вырваться из рук, но я не отпускаю.
— Не дёргайся. Хочу, чтобы все знали, что ты — моя…
— А…Поняла, — отвечает она, смущаясь и кладя ладонь на лацкан моего пальто.
В самолёте мне почему-то хочется ещё раз просмотреть все отчёты по сделкам и совещаниям, которые проводил Михаил за последнюю неделю. Выглядит все идеально, но я ловлю себя на том, что ищу, до чего докапаться. Чуйка — она такая.
— Ты такой хмурый, — робко касается моей руки Назима. — Точно все хорошо?
— Да… — Выдыхаю, захлопывая крышку ноутбука. — Иди ко мне…
Тяну ее к себе за руку и усаживаю на колени.
— Соскучился… — сжимаю мягкие женские бедра и зарываюсь носом в волосы за ушко. — По прилету сразу поеду в офис. А ты, пожалуйста, перевези с Вадимом свои вещи к нам домой. — Вот… — достаю из кармана ключи и вкладываю ей в ладошку. — Это твои. Приготовь на ужин чего-нибудь вкусного. Как ты умеешь. Продукты просто закажи Вадиму.
— Ты не хочешь, чтобы я работала, да? — грустно и смиренно констатирует Назима.
Я молчу, ловя себя на мысли, что неосознанно, но действительно не хочу. И это неправильно. У человека должно быть что-то кроме дома. Друзья, коллектив, ощущение собственной важности, возможность хлопнуть дверью, в конце концов…
— Нет, детка, — качаю головой, — работай на здоровье. Только не жалуйся на харассмент. Я буду заставлять работать тебя сверхурочно, — понижаю интонацию до мурлыкающей и щипаю ее за попку.
Взвизгивая и смеясь, Назима подлетает с моих коленей.
— Займите, пожалуйста, ваши места и пристегните ремни, — просит нас стюард. — Мы идём на посадку.
После Питера Москва ощущается в несколько раз теплее. Я даже не застегиваю пальто, спускаясь с трапа самолёта. Помогаю Назиме и, немного отвлекшись с ней на нежности, неожиданно влетаю в спину Валерия.
— Ты чего застрял? — удивляясь, хлопаю его по плечу. — По интернету соскучился? Потом позалипаешь, поехали.
— Погоди, Константин Петрович, — хмуро отвечает мне он. — Что-то пост охраны не отвечает. Говорит, что камеры не в сети… Вадим, — окликает он водителя Назимы. — Кто нас сегодня на тачках встречает? Набери.
— Только что говорил, — пожимает плечами парень. — Ждут нас на парковке. Все в порядке.
— Хм… — хмурюсь я. Тревожность нарастает.
Валерий тоже тихо психует, и это раскаляет меня ещё сильнее.
Зайдя в здание аэропорта, набираю Михаила. Идут гудки, но трубку никто не берет. Анна Ивановна звонит сыну. Он отвечает, что привёз жену на УЗИ и в офисе ище не был.
— Вадим, — останавливаю парня за рукав и наклоняюсь поближе к его уху. — Сейчас забираешь Назиму, оформляешь тачку каршеринга и выходишь через терминал международных вылетов. Скажи, что жене стало плохо. Вас выпустят. Карту беременной покажешь.
— Понял, — кивает, хмурясь. — Думаешь, что-то не так?
— Если я чего-то не понимаю, значит, по-любому что-то не так! — отвечаю рычащим шёпотом.
— Я никуда не поеду, я с тобой хочу, — слыша наш разговор, Назима вцепляется в мой рукав мертвой хваткой и чуть не плачет. — Пожалуйста.
— Детка, давай ты сделаешь так, как я сказал сейчас, — говорю максимально мягко и целую ее в губки, передавая в руки Вадиму. — Уводи…
— Нет, Костя… Я не буду мешать, — упрямо мотает головой Назима и пытается освободить руку от захвата. — Больно… — хнычет, пытаясь отцепить от себя руку Вадима. — Почему Анну Ивановну ты не оставляешь? — бросает мне обижено.
— Назима, — моя секретарь — сообразительная женщина быстро оказывается на правильной стороне. — Поезжай домой, отдохни. Ты ведь всегда можешь нам позвонить. Да и я старая, меня не жалко, если что, — смеется Анна Ивановна.