Стас и Андрей заговорщически улыбаются и переглядываются, но я не заостряю на этом внимания. Вряд ли это значит, что меня выпишут уже сегодня.
— Как ты, сынок?
— Хорошо. Баба Лена читает мне сказки целыми днями, хоть я и сам умею читать. Она любит читать вслух, — улыбается сын.
Баба Лена?
Мама Андрея?
Вроде бы его родители живут в другом городе, и его маму зовут иначе, но я могла и ошибаться.
Андрей словно слышит мой немой вопрос и спешит ответить на него:
— Няня, которая занимается сейчас со Стасом.
Я киваю и улыбаюсь, прижимая сына к себе.
— Тебе нравятся цветочки? Андрей позволил мне самому выбрать, но заплатил он. Андрей не просит денежки и покупает мне разные игрушки. Он хороший друг.
Сердце сжимается, и я поглядываю на довольного Андрея.
Им нельзя было встречаться.
Почему судьба так жестока со мной?
Почему я заболела, вообще?
«Потому что работала как не в себя», — вторит сознание, обличая меня в казалось бы таких явных, но в то же время незаметных ошибках. Незаметных, потому что я активно старалась не замечать их, делала вид, что всё в порядке.
— Тася, я хотел спросить — подумала ли ты над моим предложением? В моём дочернем офисе сейчас как раз нужен будет экономист. Мне искать кого-то, или оставить это место для тебя?
Я, молча, пожёвываю губами, потому что думала об этом много, но пока не пришла к какому-то решению. Наверное, умом понимаю, что плюсы перевешивают минусы, но всё равно боюсь.
— Ответ нужен уже сейчас? — переспрашиваю я.
— Желательно.
— Мама, соглашайся. Андрей хороший, и он хочет помочь нам. Ты сможешь больше времени проводить со мной, и ты больше так сильно не заболеешь. Знаешь, как сильно я испугался, когда ты заболела?
— Да, милый, — бормочу я.
Умом понимаю, что всё уже решено за меня — Андрей постарался убедить моего сына, что возвращение в его компанию лучшее для меня решение. Вот только зачем ему это, если он никогда не испытывал ко мне никаких чувств? Вряд ли он пожалел о содеянном, о том, что открестился от меня, как от продажной девки… Вряд ли…
— Ладно, — уверенно киваю я. — Я готова вернуться работать в твою компанию. Спасибо за помощь. Надеюсь, что смогу оправдать твои ожидания.
Ком застывает в горле от обиды.
Сама не понимаю, как влюбилась в мужчину, которому совсем не подхожу по статусу, а самое главное — почему до сих пор испытываю к нему какие-то чувства?
Почему сердце так неровно бьётся от мысли, что между нами могло бы повториться то, что было?
Почему от его взгляда душа словно оживает?
— Если честно, то Стаса пропустила медсестра за небольшую плату… Она попросила поскорее уходить, чтобы врачи не заметили, — говорит Андрей, виновато пожимая плечами.
Мне хочется разрыдаться, и я тут же начинаю дышать чаще, чтобы успокоиться. Я не успела насладиться обществом сына, да и не смогла бы, пробудь он тут даже час.
— Конечно. Спасибо, что позволил нам встретиться. Скоро я вернусь домой, мой любимый, — шепчу на ухо сыну, целуя его, а он тихонечко отвечает мне:
— В другой дом, только я ничего не говорил.
Я удивлённо смотрю на Андрея и понимаю, что мужчина что-то задумал. Решил сейчас вернуть мне деньги за ту ночь? Ведь тогда я позвонила в банк и сообщила, что перевод мне пришёл по ошибке, попросив вернуть их на счёт отправителя.
Часть 11. Андрей
— Хочешь сходить в парк и поесть мороженое? — спрашиваю у пацана, когда мы садимся в машину.
Замечаю грусть, появившуюся во взгляде ребёнка, и понимаю, что он скучает по своей маме. Ему не хватает близости единственного родного человека, но влиять на врачей в этой ситуации я не хочу. Мне сказали, что Таисию могли бы выписать, но воспаление у неё в организме ещё есть, оно не проходит по щелчку пальцев, поэтому лучше всего продолжить лечение в стационаре.
«Осложнения могут оказаться серьёзными, даже если сейчас ей кажется, что всё хорошо. Вы ведь понимаете, что всё это благодаря капельницам и уколам?», — всплывают в голове утренние слова врача по телефону.
Конечно, понимаю. Поэтому и настоял, чтобы женщину продержали в больнице как можно дольше. По этой причине попросил позволить ей встретиться с сыном, хотя бы ненадолго.
— Я бы хотел угостить маму мороженкой, — вздыхает Стас.
— Угостишь обязательно, — улыбаюсь я.
— Андрей, можно я буду у тебя работать? Я хочу помочь маме зарабатывать денежки!
Я шокировано смотрю на пацана какое-то время и не могу найтись со словами.
Ребёнок, который просит дать ему работу, чтобы помочь матери.
Это точно достойно уважения.
— Хочешь работать? Не маловат ли ты для этого?
— Я всё буду делать, что ты мне скажешь. Мне хочется помогать мамочке, ведь она у меня одна.
У Таси растёт настоящий защитник. Мальчишка многое готов сделать ради своей матери.
— Я подумаю, какую работу можно тебе предложить, если твоя мама, конечно, не будет против, — отвечаю с улыбкой.
Понятия не имею, что именно дать пацану, но понимаю, что нельзя обрывать такой порыв. Я бы мог предложить ему деньги, но он хочет самостоятельно заработать их. Стас Константинович не попросил финансово помочь им с матерью, он попросил дать ему шанс заработать. Я ценю такое стремление, а в столь юном возрасте оно вызывает умиление, и я готов придумать что-то, чтобы помочь ему.
— Правда?
— Правда! — уверенно киваю я.
Телефон звонит.
Смотрю на экран.
Мама.
Мы давненько не разговаривали, но пока я не могу ответить ей. Мама поймёт, что я что-то не договариваю, попытается докопаться до правды, а я пока не могу делиться своими подозрениями. Скидываю звонок и быстро набираю сообщение, что сегодня слишком много работы, и я на важном совещании.
— Хочешь, я буду отвечать на твои звонки? — спрашивает малой.
— На мои звонки? — посмеиваюсь и кашляю в кулак. — Некоторые вопросы пока будут чересчур сложными для тебя.
— Я могу отвечать тётям, которые к тебе пристают и говорить, что у тебя есть сын.
Я краснею.
Глаза буквально ползут на лоб.
Пацан так часто говорит о нашем возможном родстве, что я начинаю верить в него. Порой я ловлю на детском лице свои черты, и мне кажется, что он мой сын. Вот только пока я не получил результаты ДНК, не могу говорить об этом наверняка.
— Мне почти не звонят тёти, — отвечаю я, словно в попытке оправдаться и завожу машину. — Куда поедем: домой или в парк?
Мальчишка открывает рот, словно хочет сказать что-то или спросить, но тут же закрывает его, пожёвывает губами, после чего решается:
— Лучше домой. Я не хочу гулять в парке без мамочки. Хочу заработать денежки, чтобы отвести её на аттракционы.
Сердце сжимается.
Если Стас мой ребёнок, Тасе придётся ответить — почему не обратилась ко мне за помощью и не рассказала правду, ведь я бы не оставил их. Возможно, у нас бы получилось создать крепкую семью. Или я просто не симпатичен ей, а нашу ночь она посчитала ошибкой?
— Как скажешь, — киваю я.
Если честно, мне и самому хочется отдохнуть, потому что вечером я пообещал встретиться с Александрой. Я не привык бросать девушек по телефону, поэтому должен был лично сказать ей, что мы должны прекратить общение. Будет непросто, ведь она строила планы и непременно начнёт винить меня в том, что не могу реализовать их.
А ещё мне что-то следует решать с Катей и её дочерью. Если женщина на самом деле растит мою дочь, я должен буду помогать и ей.
И что мне делать в таком случае?
Как разрываться между детьми?
Смотрю на Стаса: мальчишка прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Чем-то он напоминает мне племянника, вот только не могу понять, чем именно. Наверное, все дети спят в машинах, да и многие наверняка так странно посапывают и морщат носик…
Мотаю головой, запрещая себе думать о родстве с мальчишкой до получения анализов ДНК, завожу машину и потихонечку еду домой. Некуда торопиться и подставляться, ведь я еду не один, а жизнь ребёнка стоит гораздо больше моей собственной. С улыбкой думаю над просьбой мальчишки дать ему работу — он далеко пойдёт при должном воспитании, и мне хотелось бы заниматься с ним, даже если я не имею к его рождению никакой причастности. Вот только позволит ли Тася, ведь считает меня врагом?