— Может быть, вызвать мастера?
— Да нет, — ответил Филипп. — Ты же знаешь, этой женщине вечно чудятся катастрофы. Я уверен, никакой трещины нет. На обратном пути из Фонтенбло я посмотрю котел, и если действительно…
У отца низкий грудной голос. Жан-Марк хотел бы иметь такой же. На сиденье рядом с ним лежал черный отцовский портфель, набитый документами, на серебряном замке выгравированы его инициалы. Обычно даже самые важные клиенты приходят за консультацией в контору отца. И только потому, что господин Ашиль Вернер заболел, они в виде исключения… Но тут Жан-Марк забыл обо всем на свете: метрах в ста от них, на другой стороне дороги, он увидел перевернутую машину. Вокруг нее суетилось несколько человек. Из-под груды искореженного железа они вытаскивали обмякшее тело.
— Какой ужас! — воскликнула Кароль. — Я не могу этого видеть!
Какую-то долю секунды Жан-Марк надеялся, что отец проедет мимо. Расстояние быстро уменьшалось. Ужасная картина представала во всех подробностях, а Жан-Марк не переносил вида крови. Скорей бы мимо, мимо… Но отец притормозил. О боже! Машина остановилась.
Кароль закрыла лицо обеими руками. Не в силах шевельнуться, Жан-Марк смотрел на отца, который, выйдя из машины, сделал несколько шагов и, обернувшись к нему, сказал:
— Пошли, Жан-Марк?
Отказаться он не мог. Собравшись с духом, Жан-Марк открыл дверцу и почти вывалился из машины. Ноги подкашивались, сердце падало куда-то в пустоту.
— Ну, идешь? — жестко спросил отец.
Жан-Марк вздрогнул и шагнул, ощущая все растущую слабость.
Машину занесло, и она, перелетев на противоположную сторону шоссе, врезалась в бетонный столб. Несколько очевидцев с бледными, взволнованными лицами обсуждали катастрофу. Как в тумане Жан-Марк слушал толстяка, который говорил:
— Наверное, он потерял управление сразу после того, как его занесло… Я вдруг увидел, что он прет прямо на меня. Еще секунда, и он врезался бы в мою машину… Я изо всех сил навалился на тормоз…
Чудом избежав гибели, он сиял и чувствовал себя героем. Рядом с ним всхлипывала, утираясь грязным платком, его худощавая светловолосая жена с покорными телячьими глазами.
— Просто не пришел еще наш час! Не пришел!
В черной вязкой грязи виднелись следы шин, осколки стекла и красное — очень красное — пятно. Неужели это кровь? Широко раскрытыми глазами Жан-Марк следил за расползающейся лужицей, подвижной, точно живое существо. Потом совсем близко, на откосе, он увидел два тела. Два безжизненно распростертых тела — старика и юноши. Старик был мертвенно-бледен и, казалось, спокойно спал, ран на нем не было видно. У молодого была содрана кожа на лбу и раздроблена челюсть. Сквозь разорванные губы виднелись оголенные корни зубов, похожие на желтоватые косточки в запекшемся красном соке. В горле у него что-то клокотало, под носом лопались кровавые пузыри. Открытые глаза смотрели в небо. Время от времени раненый едва поднимал руку, будто хотел потрогать лицо, но рука, не подвластная воле хозяина, тут же беспомощно падала. На шее молодого был синий в белый горошек галстук.
— А Скорая помощь все не едет! — сказал стоявший поодаль крестьянин. — Уже десять минут прошло, как мы звонили с фермы. Может, нам самим их перенести?