Даниэль приосанился. Ему поверил человек, который видел его впервые. Ему предоставляют оборудование, стоящее не одну тысячу франков. С ним разговаривали, как с профессиональным репортером, называли «сударем», «желали успеха», словом, он еще удивит мир! Даниэля так и распирало от гордости, губы его сами растягивались в блаженной улыбке. Ему казалось, что все прохожие улыбаются ему в ответ, видя, какой он славный малый, что все люди на земле довольны и счастливы. Теперь, когда он раздобыл пленку и кинокамеру последней модели, все нужное для репортажа у него есть. Оставалось уладить вопрос с транспортом. До отъезда Даниэль не хотел трогать свои четыреста пятьдесят франков. Это и так немного. Еще удастся ли на месте подработать на еду? Лучше заранее предусмотреть возможные трудности. Завтра четверг, вторая половина дня свободна — надо будет заглянуть в несколько пароходных компаний и попробовать договориться о проезде до Абиджана на грузовом судне по сниженной цене (а может, и бесплатно?). Даниэль сложил письмо, сунул его в бумажник и с радостью подумал о том, как удивится вся семья, когда за обедом он расскажет о своих успехах. Кстати, Жан-Марк собирался сегодня прийти. Да они просто ахнут от удивления! Даниэль готов был пуститься в пляс. Он вскочил на мопед, нажал на стартер, с наслаждением прислушиваясь к тарахтению мотора. Шум всегда представлялся ему высшим проявлением силы, здоровья, жизни. Неужели можно любить тишину? Даниэль рванул машину с места, ощущая письмо у самого сердца.
Письмо передавалось из рук в руки, пока не обошло всех сидевших за столом. Даниэль торжествующе следил за лицами родных: Кароль удивилась больше всех, глаза ее так и блестели. Она повернулась к Франсуазе, как всегда погруженной в свои мысли, и шепнула:
— Нет, ты только почитай! Это поразительно! Вот так Даниэль!
— Просто ему неслыханно повезло! — возразил Жан-Марк.
— Вот еще! — крикнул Даниэль. — Я сам всего добился!
— Ты, должно быть, попал на очень сговорчивого человека!
— Вовсе нет, просто я сумел его уговорить. На моем месте ты бы наверняка мямлил!
— Да, уж конечно! — ответил Жан-Марк, снисходительно усмехаясь.
Даниэль взглянул на отца. У Филиппа был довольный вид, хотя мнения своего он еще не высказал. Отец снова взял письмо, перечитал его.
— Все это оборудование следует застраховать.
— Да? — спросил Даниэль. — А зачем?
— А вдруг ты испортишь его или потеряешь…
— Правда!
— Но поскольку ты несовершеннолетний, мне придется, по-видимому, застраховать его на свое имя. А как ты думаешь ехать?
Даниэль преисполнился важности. Ему льстило быть в центре внимания. Пока Мерседес меняла тарелки, он неторопливо сообщил, что с завтрашнего дня начнет обходить пароходные компании. Отец прервал его.
— Бесплатного проезда ты не добьешься. Гораздо проще купить билет третьего класса на обыкновенный пароход, который курсирует между Марселем и Абиджаном.
— Но такой билет стоит очень дорого, папа!
— Не больше шестисот франков.
— А у меня всего четыреста пятьдесят.
— Я покрою разницу. А когда ты доберешься до Абиджана, обратишься к одному из моих клиентов господину Томасену. Я напишу ему. Он даст тебе денег, сколько понадобится, в пределах разумной суммы, которую мы установим вместе.
— Но как же я их верну?
— Об этом не думай. Имею же я право, как отец, помочь тебе?
Даниэль помрачнел.
— Ты не понял, папа! По правилам все расходы я должен оплатить сам деньгами, которые заработаю на месте.
Филипп снисходительно усмехнулся:
— В принципе так. Но кто станет тебя проверять? Никто! Поэтому с твоей стороны было бы очень глупо не воспользоваться маленькой поддержкой, которую я тебе предлагаю. Я уверен, твои товарищи поступят так же!
— А я уверен, что нет! — воскликнул Даниэль, густо покраснев.
— Почему?
— Потому что они такие же, как я. Весь интерес в том, чтобы играть честно.
— И выиграть!
— Но не жульничая, папа! Если жульничать, затея теряет всякий смысл…
Оба замолчали. Даниэль поднял взгляд. Отец с иронией смотрел на него. Кароль дружелюбно улыбалась. Бледный и рассеянный Жан-Марк думал о чем-то своем. Франсуаза сидела потупившись и нервно крошила хлеб.
— Ладно, — сказал Филипп. — Поступай как считаешь нужным.