У двухстворчатой двери нас встречал ещё один охранник. Безмолвный жест, и он открыл массивные двери. Меня втащили внутрь. Я несколько раз моргнула, чтобы привыкнуть к яркому свету этой комнаты. Это был чей-то кабинет. Красный ковёр, огромный стол в центре, книжные шкафы у стен и большое окно за спиной человека, который сидел в кресле. Я сощурилась, пытаясь узнать его лицо. Седовласый мужчина, плотный и, кажется, невысокий, смотрел на меня с восторженной улыбкой. Он медленно встал со своего кожаного кресла.
— Рад приветствовать вас, Злата Павловна, — развел руками он, но голос его был полон ехидства. — Я знаю, вы не совсем в порядке. И вам необходим отдых, но мне не терпелось взглянуть на вас.
Молчаливый указ, и нас оставили наедине.
— Кто вы? — хрипнула я, хватаясь за спинку кресла.
Человек обошёл стол, не спуская с меня глаз.
— Моё имя вам ничего не скажет, — усмехнулся он. — Однако я знаю прекрасно вас и вашего отца.
Он стоял напротив меня, опираясь на краешек своего стола. Я тем временем пыталась не потерять сознание из последних сил:
— Тогда вы точно должны мне представиться.
— Эрнест Васильевич Гардецкий, — провозгласил он, — будущий президент новой республики. С вашей помощью, разумеется.
Я прямо сейчас умру и нарушу все планы этого современного Наполеона. Но тут я вспомнила, где слышала это имя. Его упоминал отец в своих записях. Так это его разыскивают? А он скрывается в какой-то стране и мечтает о власти.
— Знаю… — выдохнула я. — Я знаю вас… Вы — человек, устроивший политический переворот в своей стране ценою тысячей невинных жизней.
Он никак не отреагировал на мои слова.
— Всегда нужны жертвы. Иначе результат не будет так сладок.
Я сильнее сжала кресло. Мне стало душно от теплоты верхней одежды, что всё ещё была на мне.
— Все ваши планы слили. У вас ничего не выйдёт. Вы проиграли.
Гардецкий рассмеялся:
— Нет, моя дорогая. Как только все узнают о фальсификации данных вашим отцом и о том, что его же дочь поддерживает нашу идею, — мы будем близки к победе как никогда.
— Рано… или поздно, но ваш обман раскроется.
— Мы обязательно продолжим нашу дискуссию! Но чуть позже, — он взял меня за плечо и стал вести меня к выходу. — Идите, отдыхайте. Вы едва держитесь на ногах.
Какая забота! У меня не было сил сопротивляться. Я покорно шла и задержала взгляд на снегопаде за окном кабинета Гардецкого. На миг мне показалось, что я в тётушкином коттедже. Рядом Виктор, такой уютный и родной, в белом свитере с рождественским орнаментом. Он ждёт меня у горящего камина…
До двери оставалось совсем чуть-чуть, когда она сама резко открылась и стукнулась о стену. Я словно заторможенно смотрела, как в комнату влетают люди в военной форме и масках на лицах. В руках у них оружие, и всё наставлено на нас с Гардецким.
Может, мне всё кажется? Я опять уснула химическим сном?.. Моя рука онемела от жесткой хватки Эрнеста Васильевича. Это стало доказательством того, что я пока ещё в сознании.
— На пол! Быстро! Руки за голову! — послышались грубые приказы.
— Нет, стойте! — хромая, вошёл Гаспар с наставленным на нас оружием.
Все застыли. Гардецкий, кажется, онемел, как, впрочем, и я.
— Отойдите от девушки!
— Что?! — вспыхнул прототип Чингисхана в возрасте, но меня не отпустил. — Вы, вообще, знаете, кто я?
Я, отчаянно хватаясь за остатки своего сознания, увидела злорадную усмешку Гаспара.
— Интерпол прекрасно знает вас, Эрнест Василевич Гардецкий. Вы арестованы за злоупотребление служебным положением, фальсификацию доказательств по уголовному делу о совершении тяжкого преступления, унижение достоинства и бесчеловечное обращение с заключёнными. А также организацию провокационного преступления!
Интерпол?!
— Гаспар!.. — я почувствовала, как комната зашаталась и перед глазами стали появляться жёлтые пятна.
Голоса стали такими далёкими, пока совсем не стихли…
Глава 49
Такие разные новости
Себастьян Эскалант сидел за длинным столом в своей столовой. Перед ним остывала чашка зелёного чая. Он сосредоточенно просматривал почту на «Макбуке» и слушал новости по огромному телевизору, висевшему напротив. Это была ежедневная утренняя традиция наследника герцогского титула.
Настроение у Эскаланта было мрачным. Он разрывался, управляя двумя компаниями одновременно, и это вот минута покоя перед трудовым тяжёлым днём уже не приносила должного удовольствия. Он не знал, на кого злится больше. На брата, чей вспыльчивый и эмоциональный нрав снова заставил бросить всё на него и уехать на войну с терроризмом, оборвав все связи. Или на ту, кто является причиной, заставившей его так поступить. Чёрт возьми, Себастьян сам немало удивился, что так ошибся в этой милой девушке. Злата Бронских оказалась мастером интриг и чересчур талантливой актрисой. Её жестокость достойна многих злых гениев. Она — истинный пример, почему он сам не горит желанием жениться и приютить у себя в доме вот такую змеиную натуру.