— Ну конечно, кто о чём, а Мария об обуви! — пробурчал Адриан, целуя меня в щёку.
Я засмеялась и обняла каждого по очереди, ответно поцеловав их:
— Ты ещё не привык к этому?
— Надеюсь, и не привыкну! — ответил Эйд и, притянув невесту к себе за талию, поцеловал в висок.
— Он такой милый! — смутилась счастливая Мария.
— Вы оба такие! — я не могла отвести от влюбленных друзей восхищённого взгляда.
— Не могу не согласиться! — раздался за моей спиной голос Себастьяна Эскаланта, и я резко обернулась.
Улыбка моя вмиг исчезла:
— Добрый день!
— Мы за напитками! — провозгласила Мария и уволокла недовольного Эйда.
— Почему я вызываю у тебя всегда только негативные эмоции? — улыбаясь, подошёл ко мне старший сын герцога.
— Ты в самом деле хочешь это услышать?
Он было склонился к моей щеке, но я отстранилась.
— Не стоит соблюдать эту традицию! — запротестовала я. — Иначе завтра появится статья, что я умудрилась закрутить роман и с тобой, Себастьян.
Он рассмеялся.
— Так, значит, тебя всё ещё волнует, что о тебе говорят?
— Это волнует даже тех, кто яро отрицает.
— Например, мой братец?
— Его особенно.
Себастьян взирал на меня своим пронизывающим взглядом и вдруг серьёзно сказал:
— Честно говоря, я сам был очень удивлён, когда он поверил этому идиоту.
Я выдохнула и нетерпеливо похлопала себя по ноге перчатками:
— Разве ты не должен быть сейчас со своей семьёй? Объявлять о начале охоты?
Улыбка растянула его красивые губы:
— Никогда не поздно изменить традиции.
— А, понятно! — я закусила губы, обводя глазами толпу гостей, чтобы хоть как-то отвлечься.
Но тут мой взгляд непроизвольно замер на красивой мужской фигуре в тёмно-сером длинном сюртуке и высоких сапогах. Виктор Эскалант, улыбаясь, давал интервью. А на его руке повисла высокая блондинка в ярко-красном платье и белом манто. Эллис Мартин выглядела неуместно нарядно, будто собралась на премьеру спектакля, а не на прогулку верхом.
— Я понял, почему он так легко поверил этой жёлтой прессе, — раздался надо мной голос Себастьяна, который явно заметил мой взгляд. — Просто ему так легче было это всё пережить. Ненавидеть гораздо легче, чем любить того, кого нет рядом.
— Философия, достойная Канта! — буркнула я, но когда повернулась к Себастьяну, то поняла, что он уже ушёл.
Как не хочется признавать, но он прав. И теперь понимаю, как сильно я ненавижу этого эгоистического мерзавца! Он сломал мне жизнь и даже не попытался разобраться, извиниться. А делал всё хуже и хуже! Оставшись одна, я направилась к столам с горячими напитками.
Тут я заметила, что ко мне направляется Маркус Торо с дурацкой улыбочкой на губах. Пути отхода были перекрыты: я была одна в окружении репортёров.
— Я думал, ты не осмелишься прийти! — нагло заявил он, так же нахально склонился к моей щеке, но я удачно потянулась за чашкой горячего глинтвейна.
— Надо же, я тоже о тебе думала.
Его ухмылка стала ещё шире:
— Где твой жених?
— А где твоя… э-э-э… кто она тебе?
— Я его девушка!
Злобный голос за моей спиной обрёл телесность. Амалия Ривас с самодовольной улыбкой обошла меня и прильнула к Маркусу, по-хозяйски порхая наманикюренными ноготками по его плечу.
— Завидуешь мне? — театрально проговорила она своими яркокрасными губами.
Я не сдержала смех.
— О да! Конечно, я завидую тому факту, что ты встречаешься с тем, кто вчера назначал мне свидание!
Я довольно увидела, как её глазки негодующе расширились. Она на миг потеряла дар речи, гневно взирая на своего парня, который наслаждался этой сценой.
— А что же, Эскаланта не удалось окрутить во второй раз? Переключилась на его друга?
Моя улыбка стала шире, и я осмотрела на Маркуса:
— Она ведь всегда такая примитивная? Это так скучно, правда?
Он прыснул от смеха. И за это получил толчок в плечо от своей девушки. А я снова посмотрела на Амалию, надувшую с обидой губы, и, собираясь уходить, добавила:
— И опять этот жуткий цвет! Наверное, неприятно, когда твой парень разбирается в одежде лучше тебя?
— Что?! — задохнулась та.
Я сделала глоток глинтвейна и пошла прочь, бросив напоследок и не оборачиваясь:
— Говорю же, мне зависть девать некуда, Амалия!
Я не переставала улыбаться, как вдруг меня посетило знакомое чувство. Я ощущала на себе взгляд. Только один человек мог на меня так действовать. Подняв глаза, я сразу встретилась с шоколадными глазами. Презрительный, высокомерный, жестокий взгляд Виктора Эскаланта… он наблюдал за мной. Миг мы смотрели друг на друга, но он первый отвернулся.