Увидев ненавистное мне лицо, я немного огорчилась. Но вид его за решёткой и в тюремной одежде компенсировал это. Скоро он должен предстать перед судом. Стараясь не огорчать себя мыслями о предстоящей пытке, я переключалась на то, что вносило в мою жизнь радость. Тётя с Матиасом, Мари с Эйдом и, конечно же, Виктор, эти люди — творцы моего счастья.
Глава 37
Двадцать девятое января
Мои друзья готовились к свадьбе. Дата всё приближалась, и через пару недель всё должно было произойти. Несмотря на бесчисленные заботы, Мари всё же вырвалась встретиться со мной, и мы засели в нашу любимую кофейню «Старбакс». Тоскливо глядя в сторону университета, где когдато училась, и попивая любимое карамельное латте, я слушала подругу.
— О чём задумалась? — спросила Мария, проследив за моим взглядом.
— Да вспомнилось, как мы сидели здесь с тобой после занятий. Это было волшебное время! — печально вздохнула я.
— И, кажется, так недавно, но столько всего изменилось!
— Я думаю восстановиться в УБ.
— Так это здорово!
— Ага, буду самой старой студенткой университета! — усмехнулась я.
— О, у меня есть тост! — провозгласила Мари и подняла свою бумажный стакан с кофе. — За будущую сеньору Эспехо, меня, и будущего профессора филологических наук, тебя!
— Дзинь, дзинь! — смеясь, изобразила я звон хрустальных бокалов, когда наши стаканы коснулись друг друга.
Конец января, но в воздухе барселонского дня уже чувствовалась весна. Именно об этом я и размышляла, с лёгкой и глупой улыбкой на губах.
Я попрощалась с Мари и решила немного прогуляться, направляясь к дому тёти по старому маршруту. Теперь я могла себе позволить роскошь — гулять вот так, в одиночестве, пешком и без сопровождения. Дворак в тюрьме, а против преследования Эскаланта я больше ничего не имею. А, наоборот, жажду этого. Вот приготовлю ему каких-нибудь вкусностей и поеду в больницу. Удивлю его желудок. Я улыбнулась этой мысли и не сразу заметила звонок на своём мобильном. А когда я посмотрела на номер, моя улыбка стала ещё шире.
— Приятно, что у тебя такая реакция на мой звонок! — прозвучал из динамика красивый голос Виктора.
— Откуда ты знаешь, какая… — я запнулась и стала оглядываться.
— Левее, крошка, — подсказал он мне.
Эскалант стоял у своего «Бугатти» и смотрел на меня, не прерывая звонка. Нас разделяла дорога с двусторонним движением автомобилей. Но это такая мелочь!
— Ты ко мне или я к тебе? — улыбаясь, спросила я у него в трубку.
— Кончено же я, крошка.
Он перешёл дорогу, и вот я уже чувствую его аромат парфюма рядом с собой. Мы всё ещё держали телефоны. Это было так по-киношному! Какой же он красивый! В своём чёрном пальто, сером шарфе, с безупречно зачёсанными волосами и сверкающими глазами цвета молочного шоколада при свете дня.
— И что это ты делаешь на улице? — напущенно строго спросила я.
Лукаво улыбнувшись, Эскалант взял у меня из рук телефон, отключил вызовы на обоих и, наклонившись ко мне, шепнул:
— Похищаю тебя.
Не успела я насладиться этой фразой, его соблазнительной интонацией и мурашками бегающих у меня по телу, как он уже вёл меня под руку к своему авто.
— А не сопротивляться как-то скучновато! — пошутила я, когда он открыл передо мной дверцу.
— Да? Ну как-нибудь попробуешь украсть сопротивляющегося меня. Но, в отличие от тебя, я буду поддаваться! — и, улыбнувшись, он закрыл дверь.
Чёрт, как же это круто!
— Почему ты не сказал, что тебя сегодня выписывают? — спросила я, когда Эскалант сел рядом.
— Люблю удивлять! — пробормотал наспех он и притянул меня к себе, чтобы поцеловать.
Когда я получила нежеланную свободу от его объятий, то заметила, что автомобиль уже едет в неизвестном мне направлении.
— А куда мы?
— Ты же собиралась сегодня меня навестить? — безобидно спросил Эскалант, поглаживая мою руку. — Вот мы и направляемся, только не в больницу, а ко мне домой.
Я недовольно нахмурилась. Конечно, я очень хотела побыть с ним, но вот эти его замашки немного сбивали с толку. Я-то привыкла всегда отвечать сама за свои планы и намерения.
— Вот это меня и ждёт? — бурчала я. — Ты всегда будешь вести себя как… мой директор?
Виктор внимательно на меня посмотрел, словно оценивая, насколько я могу обидеться. Потом вздохнул и признался:
— Для тебя я буду другом, любовником, единственным и только твоим… Ну и, может, совсем чуть-чуть боссом.