И ведьмак потянулся к телефону.
На то, чтобы убедить оскорбленную вампиршу примкнуть к нему, Дереку понадобилось пару секунд. Он начал с того, что разорвет ее связь с создателем.
Джия выслушала его молча, а зачем ответила решительно и твердо:
— Что я должна сделать?
Спустя полчаса она уже была в тайнике, и ведьмак оглядев ее мрачное лицо и почувствовав запах бурбона, хмуро свел брови.
— Ты уверена, что сможешь мне помочь сейчас?
— Просто возьми мою силу, и покончим с этим, — усмехнулась в ответ Джия, и на лице Дерека мелькнула злая улыбка.
Все-таки Элайджа Майклсон совершил ошибку, посчитав, что может вытирать о других ноги. Пришла пора и ему платить по счетам.
Они стали друг напротив друга, взявшись за руки, и ведьмак вновь начал читать заклинание, надеясь, что в этот раз силы почерпнутой из молодой вампирши будет достаточно, для того, чтобы довести ритуал до конца.
Магия заискрилась в воздухе, сгущаясь над могильной плитой, и на губы Дерека растянулись в безумном оскале, когда артефакты начали плавится, превращаясь в сверкающую руду, сливаясь с мощами умершей век назад ведьмы, к душе которой он взывал.
— Взродись, Регент! Ты нужна своему народу! Духи, прошу вас, верните Мередит Уайт!
Голос ведьмака заполнил старый склеп, эхом касаясь каменных стен, а затем составлявшие обряда, вспыхнули огнем, обжигая руки Дерека и Джии, которые отпрыгнули от взвивающегося вверх пламени, которое почти полностью заполонило могильник.
Наконец, огонь достиг потолка, а потом стал медленно оседать. Когда туман полностью рассеялся, изумленные заговорщики увидели высокую фигуру в старомодном платье.
Сидящая на каменной плите женщина смотрела высокомерно и строго, сжимая тонкие губы. У нее были длинные, черные волосы, слегка посеребренные на висках, пронзительные желто-карие глаза, и осанка королевы. От нее исходила магия такой силы, что Дерек ощутил ее отголоски, даже находясь на расстоянии больше трех метров.
На несколько секунд в могильнике воцарилась полная тишина, прежде чем тяжелый взгляд бывшей Регентши впился в лица замерших у стены ведьмака и вампирши. А потом ее голос зазвучал в их ушах, хотя с губ ведьмы не сорвалось и слова.
— Кто вы такие и как посмели потревожить мой покой?
Дерек и Джия упали на колени, пока ведьма не соизволила прекратить их мучения, оглядывая корчащихся от боли заговорщиков, лежащих на грязном полу склепа презрительным взглядом.
— Нам нужна твоя помощь, Регент, — прохрипел ведьмак, поднимая на Мередит затравленный взгляд, — твоя внучка…
— Виктория?
На этот раз голос ведьмы прозвучал вслух, оказавшись высоким и властным.
— Что с ней? — продолжила Уайт, не сводя со стоящего на коленях Дерека пронзительного взгляда.
— Она собирается уничтожить камень. И вступила в связь с Первородным. Как и прочие ведьмы рода Уайт. Теперь ты выслушаешь нас?
На лице Мередит Уайт не отразилось не единой эмоции, лишь магия вокруг усилилась, совсем не оставляя воздуха, и Джия закашлялась, чувствуя, что задыхается.
— Ты привел кровососку, — выплюнула ведьма, окидывая брюнетку полным презрения взглядом, — с чего мне верить тебе?
— О, это и правда ни к чему, — кивнул Дерек делая шаг вперед, — но я готов открыть тебе свою память.
— Ты знаешь, что после этого можешь потерять разум? — вскинула бровь Мередит, оглядывая его с легким интересом.
— Мне уже нечего терять.
И ведьмак склонил голову, открывая ведьме свое сознание.
========== Часть 53 ==========
Это похоже на пощечину — унизительно и бьет по живому — когда Хэйли видит, как тот, что прежде и понятия не имел о нежности, разве что не в ноги падает черноглазой ведьме, принимающей знаки внимания самого могущественного в мире существа нарочито равнодушно.
Кристина Уайт ведет себя как королева, но причина не только в Клаусе, который не скрывает своих чувств. Ведьма и правда чувствует себя таковой, и свора ведьм, что ловит каждое слово своего Регента, лишь подтверждает ее уверенность.
И Маршалл это совсем не нравится.
Борьба за власть всегда была в Новои Орлеане больным вопросом, и оборотней это касалось в большей степени, чем ведьм и вампиров, но договорится с Первородными у Хэйли получалось всегда. Их отношения с Клаусом хоть и длились недолго, все же перманентно вспыхивали вновь, оставляя волчице надежду на то, что однажды гибрид все же остановит на ней свой выбор и сделает королевой города.
Сейчас, видя то, как Клаус пожирает глазами дерзкую ведьму, Маршалл понимает, что ее надежда не стоит и гроша. Сестры Уайт каким-то образом ухитрились прибрать к рукам всех троих Майклсонов. Кристина приручила среднего брата, рыжеволосая охомутала Кола, а Элайдже досталась хрупкая белокурая ведьма, и все были довольны имеющимся положением вещей.
Почти все.
Хэйли на миг замирает, и с интересом прислушивается к тому, как старший Майклсон грубо отрывает молодую вампиршу, отталкивая ее от себя. Лицо последней бледнеет, искажаясь от унижения и ярости, и Маршалл на миг узнает в ней себя, будто смотрясь в зеркало.
Вампирша быстро берет себя в руки, принимая телефонный вызов, и пока она молча слушает своего невидимого собеседника, на лице девушки обида сменяется злорадством и предвкушением. Хэйли уже собирается отвернутся, но в этот миг ее слух улавливает слово «Майклсоны», а с губ вампирши, срываются наполненные мрачной решимостью слова:
— Что я должна сделать?
Маршалл редко подводит чутье и сейчас все ее инстинкты просто кричат о том, что происходит что-то необычное, и когда закончившая телефонный разговор девушка устремляется к выходу, Хэйли сама не зная зачем, следует за ней, пытаясь казаться незаметной. Вампирша двигается быстро, но опьянение сказывается на ее скорости, и Маршалл умудряется не упускать ее из вида, пока та не останавливается у ворот старого кладбища.
По телу волчицы пробегает легкая дрожь. Она вовсе не боится мертвых и сама убивала не раз, но это пропитанное древней магией место вызывает почти животный страх, но все же инстинкты ведут ее, и очень скоро Хэйли оказывается у старого склепа, в который вампирша проходит, прикрывая за собой дверь.
Маршалл, тихо ступая, приближается к порогу, и приникает к едва заметной щели, оставленной вошедшей в могильник брюнеткой. Видно плохо, слышно немного лучше, но даже этого достаточно для того, чтобы Хэйли заледенена от ужаса поняв, что именно происходит в пыльном склепе.
Родство Мередит Уайт и действующего Регента сразу же бросается в глаза и Маршалл становится не по себе от осознания того, что воскресшая ведьма, похожа на Кристину не только внешнее. Властный характер и запредельной силы магия в ней еще и помножены, что совсем не оставляет сомнений в том, что Мередит не оставит так просто союз своей внучки и Первородного.
— Предательница, — срывается с ее губ, когда ведьма, оттолкнув от себя обессиленного Дерека, поднимается на ноги и ее глаза сверкают от ярости, — как она могла… с этой первородной мразью… Я их уничтожу! Сотру с лица земли!
В словах Мередит уверенность такой силы, что Хэйли ни на миг не сомневается, что именно так она и сделает. Тысяча мыслей пролетает в голове у испуганной волчицы, прежде чем одна выделяется на фоне остальных, заставляя ее принять решение.
Она должна предупредить Клауса о происходящем. Он оценит такой жест, а то, что ему угрожает один из членов семьи Уайт, пошатнет положение высокомерной Кристины. Майклсоны всегда ценили семью превыше всего, и этот раз не станет исключением.
Оставаться дальше на кладбище просто опасно и Хэйли, так и оставшись незамеченной, устремляется к дому Первородных, которые и понятия не имеют какая им угрожает опасность.
Вечеринка в самом разгаре, и Майршалл, оказавшись в гостиной, выискивает взглядом Клауса, чтобы как можно быстрее сообщить ему важную новость, которая изменит жизни всех присутствующих.
Наконец, она видит его, обнимающего свою черноглазую ведьму, которая только дует губки, глядя на него с недовольным прищуром. Крис явно все еще злится за сцену с поцелуем, и на лице Хэйди невольно мелькает тень злорадной ухмылки.