<p>
<a name="TOC_id20224269"></a></p>
<a name="TOC_id20224345"></a>Глава 1
Из рыбацкого посёлка Ковалам - непризнанной жемчужины Коромандельского побережья - Иван выехал с рассветом, но рейсовый автобус, обшарпанный, с замызганными шторками на окнах, с тюками, мешками и дорожными чемоданами под затёртыми до дыр сидениями, одолел несложный тридцатикилометровый маршрут едва к обеду. По всей видимости, сей монстр колониального автопрома бороздил пыльные дороги штата Тамилнад ещё со времен премьерства Индиры Ганди. Пыхтя и постанывая, он грозил заглохнуть в любую минуту, а спустя три часа адской тряски и вовсе встал колом посреди грунтовки перед арбой, запряжённой тощим мулом, да так, что с верхних полок попадали баулы.
Яростно жестикулируя, выпячивая большие, похожие на рыбьи глаза, немолодой индиец-водитель долго и упорно грозил обучить старика-погонщика правилам дорожного движения, а тот, в ветхом выцветшем саронге, понимающе кивал головой, увенчанной не менее ветхим тюрбаном, но не на полшага не сходил с дороги. Его мул мерно жевал жвачку и снисходительно поглядывал на разъяренного шофёра, мол, что взять с невежды. В конце концов, водитель, разразившись многоэтажной бранью, смешивая хинди с английским, в сердцах вывернул руль и по-черепашьи едва не свалившись в кювет, объехал упёртого старца.
Так, обливаясь потом и кляня себя за то, что заранее не позаботился о снаряжении, Иван к полудню прибыл в Ченнаи. Времени хватало ровно в обрез: заскочить в магазин Джима и Анжелы и после, не мешкая, на метро в аэропорт. Главное всё делать без суеты, чётко и последовательно как при десятиметровом погружении без акваланга.
Иван вспомнил, как со слезами на глазах его провожал Риши.
Риши - девятилетний мальчонка, сын хмурого тамила, у кого Иван снимал угол. И это не оборот речи - набитая кокосовой копрой циновка, месяц служившая Ивану кроватью, располагалась как раз в углу бедной рыбацкой хижины отца Риши, капитана небольшого рыболовецкого судна - потрёпанного штормами сейнера с гордым названием 'Арихант'. Поначалу Иван снисходительно отнёсся к явно высокопарному прозвищу видавшей виды посудины. Не очень-то та походила на ракетный подводный крейсер стратегического назначения класса 'Арихант' (в переводе 'Истребитель врагов'). Но позже к своему стыду он узнал, что слово это на самом деле переводится как 'душа, победившая внутренние страсти' отчего его первоначальный скепсис развеялся. В который раз Иван убеждался - в Индии всё имеет свой потаённый глубокий смысл.
Молчаливый рыбак и его непоседливый сынишка проживали вдвоём. При беззастенчивом выяснении, почему так вышло, постояльцу скоро дали понять, тема женщин в рыбацкой семье - табу, а причина сего чужеземцев не касается.
С рассветом и с дюжиной рыбаков просоленных ветром и обожжённых безжалостным солнцем отец Риши ходил в море, чтобы к сумеркам вернуться с двумястами килограммами сардины на борту. За своим отцом не отставал и сынишка. Вот уже как месяц Риши 'работал' 'менеджером по продажам', выручая в день по пятьдесят рупий за выловленные Иваном кораллы. Каждое утро с ластами подмышкой, кислородным баллоном наперевес и с радостной улыбкой на светящейся от счастья физиономии, мальчишка нетерпеливо переминался с ноги на ногу, нависая над спящим Иваном, и звонко горланил:
- Let's go Van! Ип-дь-йом! Ип-дь-йом! Ип-дь-йом!
Это его звонкое русское 'ип-дь-йом', означавшее то ли 'подъём' то ли 'идём', а может и то, и другое вместе, походило на своеобразную трель будильника.
Риши именовал постояльца Ваном, упорно глотая первую букву, что ещё значительнее подчёркивало непоседливость мальчишеской натуры. А ещё потому что 'ван' на тамильском означает 'воздух', а 'белый постоялец', по глубокому убеждению Риши, был никем иным, а настоящим Королём Воздуха. Нет, европеец не умел летать, он умел нырять, да так, как никто не умел этого делать.
В первые дни, когда Иван и Риши уходили на арендованной за две рупии лодке далеко от берега, Иван в одной маске как обычный индус-ныряльщик спускался по верёвке к коралловым зарослям, а через три минуты затишья Риши начинал отчаянно кричать на тамильском: 'Ван-ван!' (Воздух-воздух!) искренне не понимая, как этот большой белый чужеземец с длинными молочного цвета волосами и крепкими мускулистыми руками, ухитряется так долго - дольше всех ныряльщиков побережья - обходиться под водой без воздуха. Когда же Иван шумно выныривал из воды с увесистым мозговым кораллом в руке, чёрные как два больших обсидиана зрачка Риши недоумённо округлялись до размеров Вселенной, а с губ срывался возглас:
- На вашем севере все люди умеют делать так?
Но позже мальчишка свыкся с уникальными способностями иностранца и даже устраивал с ним своеобразное соревнование, параллельно задерживая воздух в лёгких, упорно раздувая коричневые щёки и смешно по-петушиному пыжась.
Незаметно Иван сдружился с непоседливым рыбацким сынишкой и сейчас, блуждая глазами по шумной, грохочущей, гудящей клаксонами и рычащей двигателями центральной улице Ченнаи в поисках такси, немного сожалел, что вряд ли когда-либо он снова окажется в тихой коралловой бухточке в утлой плоскодонке вместе с неугомонным говорливым Риши.
- Трипликейн! - крикнул Иван притормозившему перед ним таксисту.
Индиец вывалился по грудь из окна и показал пять растопыренных пальцев, означавших пятьсот рупий. Местные таксисты уверены: европейцы - богачи, в противном случае, зачем приезжать в Ченнаи без денег?
Иван мигом нырнул в салон и выгреб карманы. Денег хватало ровно на запланированную покупку гидрокостюма и на жилет-компенсатор. Очень не хотелось ударить в грязь лицом на новом месте, ведь по одёжке встречают даже на Андаманских островах. Оставалась надежда, что Джим откроет рассрочку, ведь теперь Иван без пяти минут инструктор элитного Scuba-Radhanagar, а посему: 'Прощай безденежье!'
В кармане заурчал зуммер телефона.
- Месье Усик? - незнакомый номер мурлыкнул обворожительным женским голоском по-английски, но с лёгким французским прононсом от чего показался ещё более прелестным.
- Да, это я, - ответил Иван, косясь на таксиста, который что силы давил ладонями клаксон и осыпал проклятиями беспардонно подрезавшего его мотоциклиста.