— Я хочу мороженое.
— Хорошо.
Марк с широченной улыбкой, пользуясь Дашкиным замешательством, стекает со стула и несется за мороженым.
— Даш, я…
— Ничего не говори. Ты сегодня достаточно сказал, Миш. Прости. Мне прилечь хочется, голова кружится.
— Плохо себя чувствуешь? Может, врача?
— Врач мне не поможет. И ты это знаешь.
Жена грустно улыбается и пожимает плечами, явно давая понять, что ее состояние — моих рук дело. Моих слов, видимо…
— Зачем ты вообще начал этот дурацкий разговор? Кто тебя просил? — срывается на истеричный тон. — Все же хорошо было. Хорошо… К чему эти признания? Они чего-то стоят? Хоть что-то изменят?
— Даш, — тяну к ней руку.
— Нет. Не надо. Я пойду, присмотри за Марком и уложи его сегодня сам, пожалуйста. Мне нужно побыть одной.
— Даш, давай обсудим.
— Не сегодня. Точно не сегодня. Завтра, да, завтра.
Даша поднимается и медленно бредет в сторону нашего шале.
— Пап, а мама куда? — Марк с мороженым в руках смотрит Дашке вслед, не забывая надкусить один из шариков в рожке.
— Домой, тут слишком жарко.
— Вы поругались?
Сын хлопает огромными глазами, заставляя все острей испытывать вину.
— Нет. Доедай мороженое, и тоже пойдем.
— Ты обещал на пляж, смотреть на звездочки.
— Точно. Значит, покатаемся.
Давлюсь остатками кофе, пока жду сына, и размышляю о произошедшем.
Я поторопился. Просто это был такой порыв яркого осознания собственных чувств. Знал, что Даша воспримет в штыки, но на какие-то секунды потерял контроль, смотрел на нее и очаровывался. Снова и снова.
Неужели сегодня мы прошли еще одну точку невозврата? Не хочу об этом думать и верить в это не хочу.
— Князев?
Поворачиваю голову на голос.
— Рейман? Здорово, — привстав, протягиваю Ромке руку.
— Ты тут с сыном? — смотрит на Марка.
— С семьей, — на автомате его поправляю.
— Ты же разве… — Рейман снова цепляет Марка глазами и замолкает. — Присоединюсь?
— Падай.
Рома — мой давний приятель. Мы вместе учились. Тогда я еще жил в Москве. Теперь видимся максимум пару раз в год, иногда реже.
— А мы на звездочки скоро с папой смотреть пойдем, — деловито сообщает Роме Марк, никак не реагируя на то, что видит его впервые.
— Круто, — Рейман вытягивает большой палец вверх. Улыбается.
— Ты здесь как оказался? — отодвигаю от себя чашку с кофе.
— Пап, можно я в бассейн?
Марк активизируется мгновенно, так всегда происходит. Сидеть в кругу взрослых и слушать их разговоры ему скучно, естественно.
— Давай. Аккуратно только.
Наблюдаю за тем, как сын бежит в детский бассейн, расположенный на краю ресторанной зоны, и, убедившись, что он выбрал тот, где меньше всего воды, снова перевожу внимание на Реймана.
— Я думал, ты развелся с Дашкой.
— Развелся. Но не с сыном же.
— Логично.
Рома сканирует открытый зал взглядом, чуть дольше задерживая его на рыжеволосой девчонке, выбирающей, что взять на ужин.
— Она с тобой?
— Что-то вроде того.
— Погоди, знакомое лицо. Это же дочь Захарова. Рада?
— Она.
Рейман ухмыляется, а я, снова оценивающе пробегаюсь глазами по стройной фигуре девчонки.
— Насколько я помню, она тебя жестко отшила еще во времена нашей работы в «Строе». А ее папаша потом еще и катком по тебе проехался. Сколько там на одного было? И сколько ты в больничке тогда провалялся? Два месяца? Рискуешь.
— Правильно помнишь. Но ситуация изменилась. Я ее купил. С потрохами, — Рома оскаливается.
— Дочь Захарова?
— Ты не в курсе до сих пор? Захаров разорился. Разорился и сел пару месяцев назад. После себя оставил только долги.
— Решил на ней теперь отыграться? — снова смотрю на Раду.
— За кого ты меня принимаешь? Я выступаю благодетелем, ну почти.
— А Татьяна в курсе?
— Ты, Князев, когда успел стать таким моралистом?
— После развода, видимо, — пожимаю плечами.
— Дашкино отсутствие плохо на тебя влияет. Привет ей передавай.
— Обязательно. Не уверен, что она вспомнит, кто ты. Марк, — зову сына, который барахтается в воде, — на яхту идем?
— Ага.
— Ну пошли тогда.
Прощаюсь с Рейманом и иду к сыну. Помогаю ему надеть футболку, которая валяется рядом с бассейном, и беру за руку. На улице начинает медленно темнеть.
— Папа, а это твой друг?
— Да.
— А вы с мамой поругались?
То, как он скачет с темы на тему, меня иногда пугает. Притормаживаю и присаживаюсь перед сыном на корточки.
— Нет. Не поругались.
— А почему она ушла?
— Я же говорю, ей стало жарко.