— Ты не находишь, что поздновато для завтрака? — спросил он, наблюдая, как Иветт, налив в тарелку с хлопьями молока, принялась чистить банан. — Я собирался пригласить тебя на ланч.
— Ммм, ланч? — пробормотала Иветт. — С удовольствием принимаю твое приглашение. Но это я тоже съем.
— Но когда ты съешь все это, ты больше не захочешь, — возразил Дик, удивленно наблюдая, с каким наслаждением она поглощает содержимое тарелки. — А может, мы устроим ланч дома?
— Увы, мой холодильник пуст. — Иветт печально вздохнула. — С тех пор как я вернулась, у меня совсем не было аппетита.
Дик недоверчиво приподнял брови, но тут же спохватился и виновато опустил голову. Иветт отставила пустую тарелку в сторону и решительно сказала:
— Дик, нам надо поговорить.
Он насторожился.
— Мне кажется, мы уже обо всем поговорили?
— Да, но есть еще кое-что…
— Если ты о Ширли… Пойми, я с ума сходил от ревности…
— Дорогой, — мягко перебила его Иветт, — это не имеет никакого отношения к Ширли.
— Тогда Лиз? — предположил он. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но она еще слишком мала для принятия столь ответственного решения.
— Ты о чем? — удивилась Иветт.
— О Лиз и Дэне. Тебе ведь известно, что у них роман? Лиз говорила, что ты знаешь.
Иветт почувствовала легкий укол совести: из-за своих переживаний она совсем забыла о данном Лиз обещании.
— Должен сказать, — спокойно продолжал Дик, — что, памятуя о нашем горьком опыте, склонен встать на сторону сестры. Я позволил Лиз встречаться с Дэном, но сначала она должна окончить учебу. Я бы не хотел, чтобы моя сестра совершила поступок, о котором потом пожалеет.
Иветт подняла на него глаза.
— Как ты?
— Да, как я, — подтвердил Дик, внимательно глядя на нее. — Иветт, что-то случилось? Что-то не так? Я чувствую, ты что-то не договариваешь. — Он замялся. — Я же сказал, все будет так, как ты захочешь.
Иветт ухватилась за эти слова.
— Я… я не буду возражать, если мы будем жить в Олтамахо.
— Ты серьезно?
— Вполне. Думаю, будет справедливо, чтобы наши дети росли именно там. У них будет родовое гнездо, которое когда-нибудь станет принадлежать им.
На какую-то долю секунды лицо Дика окаменело, потом просияло улыбкой.
— Дети? — недоверчиво переспросил он. — Ты уверена, что у нас будут дети?
Иветт кивнула.
— Да, уверена.
— Что ж… — Дик обнял ее. — Я должен сказать это здесь и сейчас: ты всегда будешь смыслом моей жизни. Даже если у нас не будет детей, я смирюсь с этим.
Иветт хмыкнула.
— Но если бы у нас был ребенок, ты бы не возражал?
Лицо Дика вытянулось.
— Почему я должен возражать?
— Я думаю, что беременна!
Слова сами соскользнули с ее языка, и теперь Иветт оставалось только наблюдать за реакцией Дика. Выражение его лица менялось на глазах: сначала, казалось, новость оглушила его… потом пришло осознание… и вновь недоверие.
— Что ты сказала? — глухо пробормотал он.
— Я сказала, мне кажется, что я беременна, — повторила она. — Именно поэтому я себя неважно чувствую. Сначала я думала, будто это просто утренняя слабость, но теперь, я совершенно уверена, что не ошиблась.
— Ты была у врача?
— Еще не успела. Я узнала об этом только сегодня утром. За пять минут до того, как ты позвонил в дверь.
Дик укоризненно покачал головой.
— И ты позволила мне… Господи, Ив, ты должна была предупредить меня.
Она хитро улыбнулась.
— А вдруг это остановило бы тебя? Лучше скажи, ты доволен?
— Я доволен! Более того, я счастлив! Это, должно быть, случилось…
Иветт кивнула.
— Правильно, в то утро у реки. Я так рада, что заставила тебя сделать это!
Дик застонал.
— Заставила меня? О, если бы ты знала, чего мне стоило держать себя в руках и не наброситься на тебя! Сам не знаю, как мне это удавалось. С той минуты, как после трех лет разлуки я увидел тебя на Ямайке, я понял, что пропал.
— Правда?
Дик погрозил ей пальцем.
— Сознайся, ты прекрасно понимала, что творишь со мной. Как ты думаешь, почему я был резок с тобой?
Она насупилась и пробурчала:
— Я думала, что это твой обычный стиль поведения со мной.
Дик рассмеялся.
— Глупенькая, ты даже представить не можешь, как сильно я люблю тебя.
— Почему же не могу? Ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.
— Нет, — не согласился он, — я по крайней мере в два раза сильнее. Подумать только, моей матери почти удалось разлучить нас! Никогда не прощу ей этого!
— А я винила во всем мистера Доула, — призналась Иветт. — Но именно благодаря ему мы встретились снова. Может быть, он хотел, чтобы мы воссоединились?
Дик пожал плечами.
— Сомневаюсь, что у него было такое намерение. Хотя, кто знает! Он, наверное, понял, что у меня с Ширли ничего не получится, что я могу быть счастлив только с тобой.
Иветт приложила палец к его губам.
— Забудем об этом. Лучше скажи, ты действительно рад, что у нас будет ребенок?
— Так же как и ты, — с нежностью в голосе заверил Дик. — Что касается твоей работы — обещаю, я не стану мешать тебе.
Иветт улыбнулась.
— Я не великий художник, но занятие живописью доставляет мне удовольствие, и потом это хороший заработок. Но работа не занимает главного места в моей жизни.
— Тем не менее…
— Никаких «тем не менее»! У меня такое чувство, что со мной ничего не случится, если я вообще никогда больше не возьму в руки кисть. Я собираюсь стать матерью. Матерью нашего ребенка. Дай свою руку. — Она взяла руку Дика и приложила к своему животу. — Вот здесь. Чувствуешь? — Оба на секунду затаили дыхание. — И я хочу, чтобы мы полностью посвятили себя этому чуду.