Я встал, небрежно снял с вешалки шляпу и, к изумлению Крафта и его жены, с самым беззаботным видом вышел из конторы. Чтобы попасть на лестницу, ведущую к выходу, надо было пройти через маленькую комнату, которую мы использовали для монтажа. Я быстро оглядел ряды металлических коробок над монтажным столом и в ту же секунду заметил надпись «Ярость Африки».
Все, ради чего я работал, все мое будущее зависело теперь от этих двух коробок. Крафт, должно быть, услышал, что я остановился, и вышел из-за своей конторки, так как в это время раздался скрип его вращающегося стула. Я быстро подскочил к коробкам и уцепился за них обеими руками, но никак не мог их вытащить. Они были крепко зажаты между другими коробками.
— Эй, оставь пленки в покое! — раздался за моей спиной голос Крафта.
— А поди ты к черту! — огрызнулся я.
Он кинулся на меня как дикий зверь, но у него не оказалось достаточной силы и гибкости. Одним рывком я сбросил с себя его тщедушное тело, и, когда он поднял испуганное лицо, я что есть силы стукнул его в подбородок. Крафт свалился как подкошенный. Его жена, стоявшая в дверях, подняла отчаянный крик, но я не обращал на нее внимания и все старался вытащить коробки с пленками. Пока я с ними возился, на лестнице послышались шаги, двери распахнулись, и в комнату влетел Оскар с двумя своими сотрудниками.
— Что тут, черт побери, происходит? — спросил он.
— Сначала приведем в чувство этого мелкого жулика — ответил я, — потом я вам все расскажу.
Вскоре Крафт уже сидел на стуле и бессмысленно моргал глазами.
— Ну что ж, послушаем, — предложил Оскар.
Я очень коротко рассказал обо всем случившемся.
— Это наглая ложь! — закричала Маурин.
— Ну ладно, успокойтесь, — проворчал Оскар. — Питер уже давно этим занимается. Лучше подумаем, как нам все это уладить.
Он увел меня в свой кабинет. Прежде чем начать разговор, мы посидели, покурили.
— Вы сваляли страшного дурака, отдубасив этого Крафта, — сказал Оскар. — Но я могу себе представить, в каком вы были состоянии. А теперь послушайте меня. Чтобы с ним разделаться, лучше всего заплатить ему. Потому что, если он подаст в суд или вы на него подадите, это обойдется в десять раз дороже того, что он просит.
— Но ведь у меня нет денег, Оскар, — возразил я.
— Нет, они у вас есть, — ответил он. — С этой самой минуты они у вас есть, — он вынул пачку стодолларовых бумажек и отсчитал мне десять штук.
— Это только тысяча, — сказал я, — а он просит две.
— Будет доволен и одной.
— И еще вот что, Оскар. Я не могу принять от вас этих денег, не дав вам никакой гарантии.
— Ну хорошо. Я заключаю с вами сделку. Если это успокоит вашу совесть, я оставлю у себя оригинал фильма. Так будет безопаснее. Потом я забираю у Крафта копию, чтобы вы смогли предложить ее какой-нибудь кинофирме. Ну, как?
— Прекрасно, — еле выдавил я.
Оскар позвонил Крафту, и тот явился через несколько минут, хмуро потирая челюсть. Но боевой дух его уже покинул, и вскоре он согласился на тысячу долларов, которые предложил ему Оскар.
Продать свой фильм мне надо было в ближайшие же две недели, пока еще оставались деньги на жизнь. Меня терзало отчаяние. Я должен был Оскару тысячу долларов, которые он заплатил Крафту, да еще около трехсот долларов за работу, выполненную в его лаборатории.
С фильмом под мышкой ходил я из студии в студию, получая везде один и тот же ответ: очень жаль, но пока не прояснится это дело с синемаскопом, у нас связаны руки. Продержитесь еще немного. А там, может быть, у нас с вами что-нибудь получится.
И я таки держался. Прошел еще месяц, в Голливуде все было по-старому. Но судьба улыбнулась мне за океаном. Одна издательская фирма в Лондоне приняла мою рукопись о приключениях на охоте в Африке, и я с восторгом прочитал сообщение, что первая моя книга «Ярость Африки» скоро будет напечатана.
Как-то рано утром у меня в номере зазвонил телефон. Говорил Оскар.
— Куда же ты пропал? Давно не видел тебя. Как самочувствие?
— Я здоров.
— А с фильмом что-нибудь выходит?
— Пока нет.
Наступила долгая пауза, и я уже думал, что Оскар повесил трубку. Но его голос меня успокоил.
— Рад буду тебя видеть. Почему не заглядываешь?
— Хорошо, Оскар, я зайду сегодня утром.
— Блестяще! Ну, до скорого. Жду.
Вот и все, думал я, вешая трубку, Оскар давно ждет своих денег и теперь хочет, чтобы я вернул ему хотя бы часть долга.