Вскоре мы навели в доме чистоту и порядок насколько возможно и поставили свои походные кровати. Кухня оказалась маленькой, грязной конурой со сломанной железной печкой. Ни посуды, ни ножей с вилками, ни продуктов там почти не было. Хорошо, что мы догадались взять с собой все самое необходимое. Воду пришлось возить с реки за целую милю в бочке из-под нефти на сорок четыре галлона. Около трех часов кипятили мы на костре воду в этой бочке, потом вылили ее и жгли костер внутри самой бочки до тех пор, пока не исчезли все остатки нефти в пазах.
Старик три дня водил нас по ферме, с гордостью показывая многочисленные места, где изготовляли билтонг. Сюда сносили туши убитых зверей, сдирали с них шкуру, а мясо разрезали на длинные полосы, солили и вешали сушиться, нанизав на проволоку, протянутую между деревьями. Огромные кучи костей, побелевших на солнце, красноречиво свидетельствовали о печальной судьбе животных, безжалостно истребленных ради обогащения их преследователей. Всех зверей, которых нам удалось увидеть за три дня на этой земле, можно было сосчитать по пальцам одной руки. Зато в речке водилось множество крокодилов, и мы сумели сделать великолепные снимки, хотя чуть не поплатились за это жизнью Джун. Случай этот мы до сих пор вспоминаем с ужасом.
Он произошел на второй день после нашего приезда на ферму. Мои кинооператоры, взяв в проводники старика слугу, решили поездить по участку, чтобы поискать животных для съемки. Вскоре после их отъезда Марджори, Кэрол, Джун и я отправились к реке в надежде что-нибудь там встретить. Я взял с собой ружье, Марджори — мою кинокамеру, а на шее у Кэрол и Джун висели их собственные камеры. Около полумили шли мы по пыльной тропинке, ведущей к реке.
— Наверное, по этой дорожке слуги ходят за водой, — сказал я Марджори. — Едва ли мы здесь что-нибудь найдем. Давай-ка свернем отсюда и постараемся выйти к реке где-нибудь в другом месте, выше по течению.
Мы свернули с тропинки и вошли в лес из мопани — африканского железного дерева. Единственные живые существа, которые нам встретились, были мухи, носившиеся несметными полчищами, несколько ящериц да один случайный фазан, взлетевший у нас из-под ног. Громкими криками он выражал свой протест против нашего вторжения.
Мы вышли из леса в сотне ярдов от реки и на сверкающем белом песке противоположного берега увидели шесть огромных крокодилов. Некоторые из них грелись на солнышке, широко раскрыв пасть. Я быстро приладил к камере шестидюймовый телеобъектив и, укрепив ее на треноге, начал снимать. Но только я нажал кнопку, как все крокодилы, точно по команде, бросились к реке и с громкими всплесками бултыхнулись в воду. Такие же всплески послышались и на этом берегу за камышами, отделявшими нас от реки.
— Река здесь кишит крокодилами, — заметил я.
— У-у! Только от одного их вида меня пробирает озноб, — сказала Кэрол. — Терпеть их не могу.
Мы осторожно пробирались через заросли камышей, раздвигая листья с острыми как бритва краями. Выбравшись к реке, мы пошли вдоль песчаного берега, пока не натолкнулись на скалистое обнажение, которое могло служить идеальным укрытием. Нам надо было где-нибудь спрятаться и подождать, пока крокодилы снова выползут на берег.
Мы устроились поудобнее и, как всегда, стали терпеливо ждать наших «актеров». Только через час поверхность реки покрылась легкой рябью и первый крокодил отважился выставить из воды свою страшную морду всего ярдах в тридцати от нас. Мне никому не пришлось объяснять, как себя вести и что делать. У всех теперь была хорошая практика. Мы сидели совсем тихо, не смея шевельнуться. Крокодил подплывал к берегу. Вскоре недалеко от него из воды выставились еще два крокодильих носа. Очень медленно и с большой осторожностью я навел камеру и стал снимать крокодилов, пока они неуклюже выползали друг за другом на песчаный берег ярдах в двадцати от нас. Потом мы увидели, как на противоположный берег вылезают еще три крокодила, один из них не менее шестнадцати футов в длину. В течение получаса мы насчитали пятнадцать этих прожорливых чудовищ, гревшихся в жарких лучах солнца на отличном расстоянии от наших кинокамер. Одни из них были еще совсем маленькие, длиной не больше двух футов, другие же, матерые крокодилища, достигали трех футов в плечах. Они переползали с места на место, злобно хлопая своими могучими хвостами. Наше укрытие было прекрасным наблюдательным пунктом, и мы могли видеть, как в открытые пасти крокодилов забираются птицы-дантисты и среди страшных, похожих на пилу, зубов склевывают разлагающиеся остатки пищи. Сцена была великолепной, а актеры исполняли свои роли с таким совершенством, о котором мы не смели и мечтать. Ни до, ни после этого нам не удавалось получить таких снимков, как в тот памятный день. Мы так увлеклись своим делом, что не заметили, как Джун выскользнула из укрытия. Первой хватилась ее Марджори. Она вскочила и как сумасшедшая закричала: