— Я буду скучать, — тихо прошептала девушка, крепче обхватывая его за спину.
— Как и я, sœur.{?}[Сестра] — отозвался мужчина.
А после обернулся на самого младшего Лейстренджа и крепко обнял его, шепотом давая тому наставления на предстоящий год.
Леди Селестина лишь утирала кончиком фамильного платка уголки глаз. Расставания с детьми всегда давались тяжело, но в это утро, смотря на своих детей, она не могла держаться, как ей должно быть подобало. Еще крепче обхватив локоть своего мужа, она чуть слышно всхлипнула.
— Полно, дорогая, — успокаивающе произнес глава семейства, обращаясь к жене. А затем, вновь обратившись к детям, продолжил:
— Даю вам свой наказ: присматривайте друг за другом. Ведите себя соответственно своей фамилии и статусу. Не забывайте, что Familia venit primus.
— Семья — на первом месте, — хором повторили трое.
И ласково улыбнувшись, добавил:
— И повеселитесь там! Юность не вечна. Пролетит так, что и не заметите.
Двое тут же переглянулись, одобрительно кивнув отцу.
Мужчина вновь обратил свое внимание, но уже на дочь.
— Моя дорогая, не забывай писать нам с матерью. Но мне — почаще, — уже тише произнес отец, озорно подмигнув и поцеловав в лоб.
— Père{?}[Отец], осторожней! Иначе мы с Руди решим, что нашу сестрицу ты любишь сильнее прочих! — с видом оскорбленного до глубины души протянул Рабастан.
— Вздор! — возразил мужчина. — Я люблю каждого из вас в равной степени.
— Не дуйся на него, папа, он просто tromper{?}[Дурак].
— Алина! — одернула ее Селестина, вновь нахмурившись. — Не забывай, где ты находишься.
— Прости, матушка. — опустив голову, промямлила девушка.
— Не опускай головы, Лина, — склонившись к уху сестры, прошептал Рудольфус. — Помни об этом.
Алина тут же расправила плечи. Рудольфус одобрительно кивнул, незаметно улыбнувшись.
***
Поезд Хогвартс-экспресс, четвертый вагон, первое купе.
Рассевшись по местам, друзья наперебой принялись рассказывать истории, произошедшие с ними за целое лето.
— И потом она выгнала меня из-за стола и заперла в комнате, представляете? — смеясь, рассказывал Блэк под заразительный хохот друзей. — Но я не растерялся… — парень смахнул упавшие на глаза пряди. — Соорудил веревку из простыней и спустился из окна, прямо как в том кино, которое мы смотрели в прошлом году. Магглы были в таком шоке, видели бы вы их лица! — вновь раздался хохот.
— Разумеется, моя дражайшая матушка не могла спустить мне такого с рук. И заперла меня в поместье на целый месяц без права на выход. Но уж поверьте, лицо Малфоя в сырном соусе того стоило!
Питеру с подобных историй было смешнее всех: Малфоя он ненавидел до дрожи в пальцах. И любая несуразица, произошедшая с этим типом, доставляла неимоверное наслаждение.
А все из-за его отвратительного характера и бьющей все рекорды нахальности.
— Это лучшее, что я слышал за всё лето. Я представляю его перекошенное аристократическое личико. Спасибо, Сириус! — хохоча, Петтигрю изобразил шуточный поклон.
— Для тебя, Хвост, я постараюсь припоминать эту историю как можно чаще.
— И все-таки, что вас задержало? — вновь вернулся к теме их запоздалого появления Люпин, даже с близкими друзьями прежде всего оставаясь их старостой.
— Действительно, что же это нас задержало, Сохатый? — издевательски переспросил Сириус, отпив лимонада, любезно прибереженного для него Питером.
Джеймс пропустил все вопросы мимо ушей.
А ведь правда, что его так привлекло. Точнее кто?
Остолбенел так, будто впервые ее видел. Странно, они ведь шестой год в одной школе учатся, к тому же на одном курсе.
Вот только эти волосы.
Усмехнувшись своим мыслям, Джеймс, как ни в чем не бывало, повернулся к друзьям:
— Разве есть что-то, что может меня интересовать?
— Да те же картофельные лепёшки, — насмешливо протянул Питер.
— Ящик огневиски, матч по квиддичу, побег от Филча… — воодушевленно принялся перечислять Сириус, попутно загибая длинные пальцы.
— Полагаю, не обойтись без шуток над Снейпом, — вставил Римус.
Все дружно захохотали, вспоминая прошлогодние шалости.
Хотел было он продолжить, как дверь купе резко открылась, и на пороге появилась знакомая девушка.
Её темные туфли отдавали блеском, в короткую черную юбку была заправлена белоснежная рубашка, расшитая золотыми нитями на запястьях, а поверх плеч накинут такой же черный пиджак с золотистым значком. На шее красовался атласный зеленый галстук.
Даже не глядя на лицо, можно было безошибочно определить, кто это был.