Затаив дыхание я подполз к камню, сдвинул его плечом. Вот она, выложенная цветными камешками, заветная нора. Я всовываю дрожащую руку в нору — и вдруг убеждаюсь, что тетрадь исчезла. Неужели партизанам удалось передать ее матери? А может быть, ее захватили гитлеровцы вместе с Полевым? Может быть, Наташа в самом деле подослана врагом? Слишком настойчиво допытывалась она, кто я такой.
Как-то она заметила, что я плохо вижу, и закричала:
— Ты близорук? Я так и знала.
Она обещала достать мне очки. Тетка Варвара совсем расстроилась:
— Думаешь, она очки принесет? Фашистов приведет к нам! Вот увидишь.
И впервые за все время тетка, запрещавшая мне отходить от землянки даже на десяток шагов, сама предложила погулять в лесу. Вот я и ушел на прогулку.
Вернувшись в землянку, я застал Наташу. Она что-то рассказывала угрюмой тетке Варваре. Увидев меня, Наташа вынула из брезентовой сумки несколько пар очков в отличной роговой оправе:
— Вот, выбери подходящие и носи на здоровье. Это трофейные. Фашисты на том свете и без очков обойдутся.
Лучше бы она не говорила этого. Очки хорошие, но противно было прикасаться к ним. Наташа притворилась, что не замечает моей брезгливости. Она спросила:
— Печатными буквами умеешь писать?
— Умею.
— А веришь, что Красная Армия разгромит фашистов?
— Верю, — сказал я, стараясь не глядеть на тетку, у которой от волнения задрожал подбородок.
— Вот и разъясняй это людям, — строго сказала Наташа, — убеждай их в этом. На карандаши и бумагу! Только погорячее пиши. Понял? А я завтра приду за листовками.
Как только Наташа вышла, тетка накинулась на меня:
— Что ты наделал, окаянный! Завтра она сюда фашистов приведет, и тебя и нас погубит!
IV
Дядька Никита ввалился в землянку, таща за собой мальчика, с головы до ног вымазанного сажей.
— Принимай, Варвара, еще одного сынка, — горланил дядька. — Этого Степой зовут. Он тоже смерти в лапы попался и насилу-насилу вырвался: сколько дней в старом дымоходе прятался!
Когда тетка рассказала ему о подозрительном поведении Наташи, Никита помрачнел. Тетка Варвара хотела покинуть землянку немедленно, но дядька был настроен слишком воинственно, чтобы согласиться с Варварой. Он собрал гранаты в углу, взял автомат и устроился у входа. Тетка еще больше заволновалась:
— Сдурел ты, окаянный, что ли? Они с тебя живого шкуру сдерут, на части тебя разрежут. Если себя не жалеешь, то хоть бы нас пожалел.
— Не бойся, Варвара, — балагурил дядька, — их будет не больше роты, а с одной ротой я как-нибудь справлюсь.
Он дежурил в кустах, у входа в землянку, весь день. Когда начало смеркаться, дядька вдруг закричал:
— Утекайте, страшная сила надвигается!
Мы увидели, как между стволами деревьев промелькнула фигурка девушки, направлявшейся в нашу сторону.
— Фашисты где-нибудь спрятались, — упрямо твердила тетка. И вдруг накинулась на меня — Да спрячь ты свои бумажки, окаянный!
Степа как-то особенно напряженно всматривался в лицо приближавшейся Наташи. И вдруг с криком побежал ей навстречу:
— Галя! Гале-ечка!
Наташа обняла мальчика, и так они шли к землянке, пошатываясь, словно захмелев. Они говорили о чем-то шепотом, затем, не глядя ни на кого, сели у землянки на траву и заплакали. Потом Наташа посмотрела на озадаченную Варвару и сказала:
— Это мой братишка Степа. Мы целый год не виделись.
Незаметно наступил вечер. Небо заполнилось облаками, собиралась гроза. Серые тучи как бы сползали на потемневший лес. Ветер гудел в соснах, раскачивая зеленые верхушки. Между ветками деревьев поблескивало пламя заходящего солнца. Тучи все ползли и ползли, появляясь неизвестно откуда, снижаясь над лесом, как тяжелый туман. Пахло гарью. Казалось, это тучи пахнут…
Наконец блеснула молния, лениво перекатился над верхушками сосен гром — глухой и немощный по сравнению с грохотом бомб, к которому уже привыкли наши уши. Брызнул дождь. Несколько капель упало на усы и подбородок дядьки Никиты. Он поднял голову, слизнул с усов задержавшуюся там дождевую каплю и улыбнулся:
— Теперь, Наташа, ты меня должна определить в отряд товарища Трясило, раз я тебе брата нашел.
— Не Наташа, а Галя, — сказал я и прибавил, обращаясь к Степе — Твоя сестра — обманщица, Наташей прикинулась.