«Можно лишь прийти к заключению, что он был не только безумец, но и негодяй».
Наполеон не зря провел годы одиночества на Святой Елене. Как он сам когда-то заметил: «Моя жизнь — настоящий роман!» Именно так он и представил ее в «Мемориале Святой Елены», этой самой тонкой, самой хитроумной из апологий, проникнутой либеральными идеалами и дающей объяснение каждой ошибке или поражению, в которой вся его карьера представлена как нескончаемое стремление привести человечество в царство свободы. Все его войны, оказывается, являлись попытками облагодетельствовать человечество, и главной их целью было создание воистину счастливой и справедливой Европы; любую войну можно выиграть быстро и окончательно, если только правильно ее организовать. Подобная интерпретация его жизни была нужна лишь для того, чтобы добиться поддержки для сына и всего бонапартовского клана. Это была не просто легенда о себе самом, но также и династический миф, намеренно изобретенный, чтобы подготовить условия для реставрации Бонапартов. Наполеон намеренно в совершенно ином свете изобразил всех своих близких, которых в годы своего могущества презрительно считал жаждущими от него милостей марионетками. На Святой Елене он наградил их талантами и добродетелями, достойными родственников гения. Ему было прекрасно известно, что драма его трагического конца наверняка покажется привлекательной для нового поколения романтиков. Франция под властью Бурбонов вскоре начала проявлять признаки недовольства, а буржуазный режим Луи-Филиппа, с его тягой к приумножению личных богатств, ей попросту до смерти наскучил. Несмотря на предостережения Шатобриана, страна позабыла о том, как в свое время была обескровлена императором, чью легенду теперь подпитывали поэмы Виктора Гюго и баллады Беранже. Столь действенными оказались ее чары, что в 1840 году, в плохо продуманной попытке использовать ее для восстановления популярности своего блеклого режима, Луи-Филипп распорядился перевезти во Францию бренные останки императора и со всей пышностью вновь предать их земле в Париже, в Доме инвалидов.
Мало кто понял тогда, что скрывалось за этой легендой. Император стал архитектором первого в мире тоталитарного государства, нацеленного на войну, адвокатом в высшей степени агрессивной формы национализма, в основе которого лежали следующие принципы: чем больше государство по размерам, тем лучше, границы можно перекраивать посредством военной силы, присоединять страну к стране независимо от действующих там законов и традиций, экспансионистские войны можно выиграть посредством одной-единственной молниеносной кампании. (В своей внешней политике Гитлер во многом обязан Наполеону). Любой будущий бонапартовский монарх должен был стать ровней неподражаемому гению Наполеона, воплотить в себе не поддающуюся воплощению легенду. Вот уж воистину darnnosa hereditas[21].
Однако на протяжении многих лет казалось, что, несмотря на всю свою живучесть, наполеоновская легенда останется не более чем головокружительным мифом. Поддержка, оказанная в 1830 году Наполеону II, была едва ли не смехотворной, и ее трудно принимать всерьез. В любом случае, юноша умер спустя два года. После Жозефа новым главой клана стал Луи Наполеон Бонапарт, третий и единственный выживший сын короля Людовика (Луи) и Гортензии, которого мать воспитывала одна, живя в Швейцарии. Молодой человек не испытывал ни малейшего сомнения на тот счет, что в один прекрасный день станет императором Франции. Правда, следует отметить, что его первые интриги отдавали фарсом. Попытка в 1836 году склонить на свою сторону гарнизон в Страсбурге и провозгласить империю потерпела крах за три часа, закончившись его насильственной депортацией в США. Вторая попытка в 1840 году, всего за месяц до возвращения тела его дяди во Францию, поднять императорский штандарт в Булони обернулась не меньшим провалом и повлекла за собой шестилетнее заточение в замке Ам, из которого он бежал в 1846 году. Во время его непродолжительного пребывания в Лондоне о Луи Наполеоне сложилось мнение как о ни на что не годном неудачнике-авантюристе.