Оставив юную Марию-Аннунциату и Джироламо на попечение собственной матери, ночью Летиция вместе с Фешем повели Луиджи, Марию-Анну и тринадцатилетнюю Паолетту через поля на их ферму в Милете, где они переждали опасность до самого рассвета. В Аяччо их дом «Каса Буонапарте» подвергся обыску, а на одной из их ферм на окраине города вспыхнул пожар. Сторонники Паоли рыскали в поисках семьи в кустарнике возле разрушенной башни Капителло на дальнем конце залива от Аяччо, где Летиция условилась встретиться с Наполеоном. На их счастье, он прибыл на лодке скоро, в считанные часы. Обняв мать, весь в слезах, Наполеон усадил семью в баркас. Наконец они достигли Кальви, который по-прежнему находился в руках республиканских войск, где нашли себе кров. Вскоре к ним сюда прибыли и двое самых юных отпрысков. Но Кальви тоже угрожала опасность. Всем было ясно, что скоро генерал выдворит французов с острова. Последним пристанищем оставался материк. 11 июня 1793 года семья Буонапарте отплыла с острова, рискуя при этом попасть в лапы английского флота. Корсику они покинули навсегда. Два дня спустя беглецы достигли Тулона, где их с радостью поджидал Люсьен. Несмотря на свою молодость, он уже был выдающейся фигурой в якобинском клубе, который заправлял всем городом — этим ключевым средиземноморским портом, где размещался арсенал французского флота.
Политика террора была в самом разгаре, лезвие гильотины работало денно и нощно, по городу бродили толпы, потрясая пиками с отрубленными головами, а мятежные матросы то и дело грозились вздернуть на мачтах офицеров. Повсюду царил страх оказаться в черных списках. Семейству Буонапарте только сыграло на руку, что у них не было за душой ни гроша и они пострадали за дело революции, а в выданных им паспортах Летиция и ее дочери значились как портнихи. Наполеон снова вернулся в свой полк в Ниццу, а Жозеф тем временем отбыл в Париж в надежде выхлопотать денежную компенсацию. Первому удалось получить за предыдущие месяцы три тысячи фунтов жалованья, а второму — добиться от Конвента единовременного пособия в 600 тысяч франков, из которых, однако, не было получено ни единого су. Мать покинула их спустя несколько дней, несомненно, исполненная благодарности, и сняла комнаты в тулонском пригороде Ла-Валетт. Можно сказать, что она успела вовремя. Тулон поднялся против террора в июле, и английскому адмиралу Гуду с его британским флотом ничего не стоило занять город, где тотчас началось преследование революционеров, таких как Люсьен, большинству из которых, правда, удалось бежать. Летиция тоже вынуждена была спешно покинуть Ла-Валетт. Ей в буквальном смысле пришлось выйти на дорогу и просить себе на пропитание. К счастью Жозеф сумел подыскать для нее две комнатушки в Марселе, в которых не было даже мебели, но все же Летиция была вынуждена выстаивать очереди за бесплатным супом. Жозеф имел возможность как-то помочь матери, так как Наполеон убедил своего корсиканского знакомого, депутата Христофора Саличетти, своего бывшего союзника по борьбе против Паоли и одного из военных комиссаров республики, взять Жозефа себе в секретари. В начале сентября Саличетти устроил назначение Жозефа в качестве помощника секретаря комиссара республики при южной армии с жалованьем 6 тысяч франков. Люсьен был вынужден довольствоваться местом начальника лавки — склада в деревушке, где жалованье его составляло сущие крохи — 200 франков. Именно тогда Жозеф и отыскал себе богатую невесту — девушку своей мечты. Мадемуазель Жюли Клари пыталась по поручению семьи добиться у Саличетти теплых местечек. Многие из ее родни подозревались в контрреволюционной деятельности, в том числе и ее отец, уже одной ногой стоявший в могиле, по одной версии — торговец шелком, по другой — мыловар, вероятно, ирландского происхождения. В это дело вмешался Жозеф, и таким образом опасность миновала. Жюли была низкорослой, с лошадиным лицом и к тому же страдала от прыщей, но зато обладала чутким сердцем и острым умом и, что самое главное, должна была унаследовать 80 тысяч франков. Жозеф представил это многообещающее юное создание матери, и та тотчас одобрила как саму избранницу, так и ее наследство. Вскоре состоялась помолвка.
Тем временем Саличетти делал для клана нечто большее. Посетив 26 сентября 1793 года республиканские силы, осаждающие Тулон, он доложил Комитету общественного спасения, что «капитан Деммартен ранен, и наша артиллерия осталась без командира. Однако тут нас ждала редкостная удача, мы остановили гражданина Буонапарте (квалифицированного капитана того же подразделения), который уже собирался присоединиться к итальянской армии, и приказали ему занять место Деммартена».