В августе 1794 года Жозеф упрочил материальное положение семьи, женившись на Жюли Клари. Невеста настояла на том, чтобы церемонию совершил поставленный вне закона кюре, который в свое время отказался принести присягу на верность Республике.
Игра стоила свеч, ведь слухи о солидном наследстве, полученном невестой, подтвердились к пущей радости семейства Буонапарте, а ее покладистый характер расположил к себе всех их. Ее деверь, генерал, как-то раз назвал ее «лучшей из женщин на всем свете».
Для братьев Буонапарте было настоящей находкой, что по крайней мере одни из них ни в чем не нуждался. В мае 1795 года Наполеон лишился своего места в итальянской армии. Вместо этого ему предложили командование пехотой в Вандее — явное понижение. После отказа его имя вычеркнули из списков боевых генералов, и он был поставлен на половинное довольствие. Наполеон был вынужден снимать комнату в дешевой парижской гостинице, носить потертый мундир и экономить даже на чистке сапог. Перчатки, в то время неотъемлемую деталь туалета, он презрительно отвергал как излишнюю роскошь. Жозеф оказал ему материальную поддержку, однако ее явно не хватало. Наполеон был настолько беден, что, пообедав, заворачивал деньги за еду в листок бумаги, чтобы никто не мог заметить, какие крохи он тратил. Он был больше не в состоянии содержать Луи, которому сумел выхлопотать место в артиллерийской школе в Шалоне. В эти дни Наполеона не раз посещала мысль о самоубийстве. Отчаявшись, он уже начал подумывать о том, а не податься ли ему на службу к туркам. Наполеону казалось, что как только он войдет в доверие к султану, то сможет добиться для Жозефа места французского консула на Хиосе.
В июне, вскоре после своего увольнения, Наполеон писал Жозефу, от которого в значительной мере теперь зависел материально:
«Что бы ни случилось с тобой, помни, тебе никогда не сыскать более преданного друга, чем я. Ведь ты для меня более чем дорог; кроме меня, никто так искренне не озабочен твоим счастьем. Жизнь — это не более чем сон, который вскоре проходит. Если случится тебе отправиться куда-то далеко и, как тебе кажется, надолго, позволь мне иметь твой портрет. Мы слишком долго жили вместе и были так близки, что наши сердца слились воедино — уж кому как не тебе знать, что я предан тебе и душой, и телом».
Это письмо появилось благодаря просьбе супруги Жозефа прислать ей миниатюрный портрет Наполеона, который он заказал для ее сестры Дезире, в кого в ту пору был влюблен.
Дезире Клари была «веселой крошкой» из Марселя, с огромными карими глазами, восхитительной улыбкой и сильным местным акцентом ее родного города. Она искренне влюбилась в Наполеона, и один раз ей даже пришлось прятаться у него под кроватью. К тому же она была честолюбива. Находясь на Святой Елене, Наполеон сказал генералу Бертрану: «Дезире располагала способностями и стремлением помочь мне добиться успеха».
Но летом 1795 года шансы Наполеона на успех были весьма призрачными. Его положение усугублял Люсьен. Заклейменный как сторонник Робеспьера, этот умирающий с голоду лавочник после термидора был арестован в Сен-Максимене и осужден на целый год тюремного заключения.
У себя в деревне он нажил множество врагов. Летиция написала довольно проницательное письмо представителю Конвента в итальянской армии, в котором справедливо замечала, что ей непонятно, почему ее сын осужден, так как из Сен-Максимена никто не уезжал и даже никто не скончался в результате его действий. Через две недели Люсьена освободили. Этот инцидент не слишком способствовал репутации его брата.
«В дни молодости я, по неведению и из-за своего честолюбия был революционером», — признался Наполеон годы спустя Меттерниху. Но даже расставшись с якобинскими принципами, он никак не мог расстаться с якобинскими привычками. Меттерних не раз подчеркивал в девяностые годы те изменения, что произошли во французах в связи с революцией: «Их лоск и элегантность, которым вряд ли кому удавалось подражать, сменились нарочитой неряшливостью, а их легкий характер — мрачной и зловещей подозрительностью».