Может, ну его нафиг все эти их занятия и просто развлечемся? Можно же хотя бы один чертов день провести так, как им хочется? Где детство, где шалости? Эх, вот у меня в их годы было просто потрясающее детство. Но если бы сейчас об этом услышала моя мама, она бы точно с этим не согласилась, потому что я то творила, то вытворяла такое, от чего она в свои молодые годы чуть не поседела, чем и попрекает меня по сей день.
Ладно, адрес запомнила. Если что, скажем, что и у нас случился какой-нибудь аврал, да? Ага, все репетиторы разом заболеют диареей, а студию танцев, допустим, закроют на карантин. В общем, разберемся по ходу дела, что наплести папаше. А то совсем детей затюкал своими занятиями. И совсем даже не удивительно, что они от него слиняли тогда. Я бы тоже убежала.
Разулыбалась так, аж щеки заболели в преддверии знатного переполоха. Девоньки мои, я уже еду, ждите. Тетя Алла научит вас развлекаться по полной программе!
Дорога до садика оказалась совсем не близкой, особенно в час пик. Какого черта вообще их сюда занесло? Кто додумался отдать их сюда? Это же другой конец города, мать вашу. Но уже на подъезде к этому “садику”, если его можно так назвать, поняла почему. Этот сад видать был самым лучшим и совсем не для простых детей. Хм, а я, видать, мастачка выбирать мужиков. Витек совсем не простой офисный клерк, как я раньше думала.
Машину на территорию не пропустили, поэтому пришлось топать до самого здания. Какой черт меня дернул надеть каблуки? Думала не дойду, это же не сад, а тюрьма какая-то! Высокий забор, огромная территория для прогулок… Собак только не хватает, и мужиков с автоматами по периметру, и тогда была бы вылитая зона… Ага, зона отчуждения.
Пока дошла, вся вспотела, хотя на улице далеко не май.
– Вы кто? И за кем? – тормознула меня на входе в группу женщина неопределенного возраста с видом бультерьера. Так зыркает на меня, будто готовится вцепиться в глотку за неверно сказанное слово или сделанный шаг в сторону детей.
– В смысле за кем?! За детьми. Не за вами же.
– Что-то я вас не припомню, – да что ты будешь делать, еще и бровки свои перманентные вскидывает.
– Так вам память тренировать необходимо, раз проблемы с ней. Девочек моих позовите, однолицых барышень, я уверена у вас не много таких.
– Новая нянька?
– Кто? Вы? Я тогда зачем приехала? Ух уж этот папаша, мозги мне все выклевал уже. Короче, все равно зовите Веру и Надежду, у нас грандиозные планы на сегодняшний вечер. И побыстрее, пожалуйста, – я нетерпеливо стала притопывать ногой, поглядывая на наручные часы. Нерасторопная какая, стоит еще тут, недоверчиво на меня смотрит и даже с места не думает двигаться. – Что стоим, кого ждём?
– Охрана! – завопила женщина, словно сирена. – Я вас не знаю, милочка и детей отдавать, не намерена.
У меня сейчас чувство дежавю возникло. А еще, если она мне по башке сумочкой съездить надумает, то вообще… Я прямо таки себя вспомнила в тот удачный для меня день в торговом центре. Так же орала зовя охрану. Не, ну она молодец, конечно, что не хочет отдавать детей не пойми кому, но я-то для них знакомый человек. Приехала вот, а они… Эх, так и придётся звонить отцу года, пока меня тут не скрутили и не вывели под белы рученьки. Хорошо еще, если только этим ограничится, а если…
– Секунду, – выставила руку вперед, как бы намекая, чтобы она свою очень уж громкую сирену вырубила. Достала телефон, и набрала номер. – Муж, а ты часом не прифигел ли? – без всякого приветствия начала я, когда тот соизволил ответить на звонок.
– Что случилось? – и голос у него был такой уставший, что воевать как-то даже расхотелось. Хотя возмущаться я не перестану.
– Почему мне не хотят отдавать наших детей? Я приехала, как ты и просил, между прочим, а тут меня не пускают и охрану натравить хотят. Я, конечно, отбиваюсь, как могу, но что я сделаю одна против десятерых? Троих я вырубила, четверо где-то в кустах еще прячутся от страха...
– Алла, ты что несешь? – прервал меня, а я же только начала. Воображение разыгралось, а он… Эх.
– Да еще пока ничего не несу, но скоро чую надо будет уносить ноги. Передаю трубочку особо громкой мадаме, которая сделала твою благоверную глухой на одно ухо.
– Алла, ну почему у тебя все не слава Богу.
А причем тут Алла? Самая крайняя что ли? Как просил, так и сделала. Я еще даже косячить не начала. Но это только пока что…
Глава 4.
– Ладно, меньше слов больше дела, дорогой, – протянула трубку дамочке, которая мне с самого первого взгляда не понравилась. Пускай сам разбирается с ее огромными тараканами. – Женщина, на нее смотреть не надо. Надо вот сюда говорит, а вот отсюда слушать. Ферштейн? Давайте, смелее. Мой муженек почти не кусается, хотя если вы будете с ним столь же "любезны", как и со мной, то итог беседы может быть очень непредсказуем.