— Я не хочу ничего прощать и не хочу больше ничего слышать.
Хотелось прижать ладони к ушам и, как делала когда-то давно в детском доме, петь под нос песенку. Любую! Лишь бы не позволяла разобрать чужие слова.
— Родная, у него руки по локоть в крови. — СанСаныч обернулся ко мне и по-отечески погладил по щеке. — Как, думаешь, он нашел убийц своих родителей? Как смог сохранить их компанию? Куда делся убийца его жены? И почему вообще она погибла?..
— Он юрист. Очень умный юрист!
Я отвернулась в сторону окна и стиснула зубы. Безумно хотелось вырваться из машины, забрать свои вещи и попросить СанСаныча не встречать, когда надумаю вернуться в Питер.
Видеть его не могла. А слушать дальше — тем более.
— Прости меня, девочка.
Сухая мозолистая рука упала.
— Это я предложил позвать его, — голос начбеза стал совсем глухим. — Старый дурак. Думал, Никита справится. Не пустит тебя к себе.
Перед нами медленно поднялся шлагбаум. Пытаясь хоть как-то отвлечься, я засмотрелась на полоски на нем. На огни, которые словно подмигивали. На кусок изоленты, которым щедро был обмотан конец шеста, словно без нее вся конструкция могла в момент развалиться.
Почти как мой брак.
— Все равно... Это не имеет значения. — Я тряхнула головой и решительно достала из сумочки телефон. Идея сделать Никите сюрприз перестала казаться удачной. Теперь хотелось, чтобы он меня встретил, забрал и никуда не отпускал от себя. — Это прошлое. Пусть оно в прошлом и остается.
Быстро написала сообщение с номером рейса, временем прибытия и отправила мужу.
— Так-то оно так, только...
Под шум сигнализации чей-то чужой машины СанСаныч стал парковать нашу, и остальные его слова потонули в противном «бип-бип-бип...».
Все, что удалось расслышать — обрывки фраз: «...слишком сильно любишь...», «...не залечил до конца свои...», «...опасно всегда...».
Но сложить их вместе у меня так и не получилось.
Предупреждать Никиту о своем визите перед перелетом было плохой идеей. Я это прекрасно понимала, поэтому не расстроилась, когда вместо себя он пообещал прислать водителя.
«Саша привезет тебя в офис. Я смогу закончить дела только к шестнадцати. Быстрее совсем никак».
Учитывая, с каким трудоголиком я связалась, обижаться не получалось.
«Я могу погулять по городу. Пусть вещи побудут в машине. Не спеши!»
«На последнем этаже нашего бизнес-центра неплохой ресторан. А на этаж ниже есть какой-то спа. Я там не был, но его хвалят».
Глазам не поверила, получив последнее сообщение. Мой независимый занятой мужчина не хотел, чтобы я одна гуляла далеко от него. Или показалось?
«А кто хвалит? Твои клиентки или кто-то ближе?» — до боли закусив губу, быстро набрала в ответ.
Дух захватывало от собственной смелости. Глаза в глаза ни за что не решилась бы спросить.
«Ты тоже знаешь эту клиентку. Ее зовут Паша. Он водит туда своих дам».
Чувствуя, как щеки наливаются румянцем, я прижала к ним холодные ладони. Стыдно было так сильно, что хоть проси у стюардессы парашют и выпрыгивай из самолета.
«Ты первая и единственная клиентка, которую я готов куда-то вести», — через минуту пришло на телефон, и у меня задымились даже уши.
После такой переписки не хотелось, да и не получалось думать над словами СанСаныча. Я вычеркнула весь наш разговор из памяти. И, пока совсем не сгорела от смущения, написала Никите последнее сообщение: «Ты сможешь работать, пока где-то рядом симпатичный массажист мнет все мое тело?»
Этот вопрос был вершиной моей храбрости. Я откровенно флиртовала с собственным мужем. Провоцировала интимными намеками, будто имела на это право.
Наверное, даже Наташа не поверила бы, что я так смогу. Сама до конца не верила. Но удовольствие, которое неожиданно приносил флирт, сложно было описать словами. Восторг, уверенность, азарт — наверное, всё вместе. И кажется, от эмоций штормило не только меня.
«Никакого массажа! К лешему спа! Иди в ресторан! Я постараюсь завершить дела как можно раньше».
Еще неделю назад и мечтать нельзя было о такой реакции Никиты. Он был для меня бронированным сейфом без ключа и кода. Все, на что имела право: смотреть на него и запрещать себе фантазировать.
Он был чужим. Табу. А сейчас в моем чемодане лежало эротическое белье и от сообщений мужа непривычно ныло внизу живота.
Как Никита и обещал, освободился он намного раньше шестнадцати. Я только успела расправиться с обедом, как он написал: «Иду!» — и через пару минут вошел в ресторан.