Отец молчал. Выйдя из-за угла, третий положил на стол конверт. Не успели пальцы оторваться от бумаги, как нож прибил её к столу. Отскочив, третий снова скрылся за стеной. Повернув голову на сторону, отец медленно положил оружие. Вынутый из стола вместе с конвертом, нож был передан хозяину дома. Внутри находился только один листок, с несколькими строчками тонкого, печатного текста.
– Заказчику, по его запросу, отправил письмо сразу, как получил информацию.
Взгляд отца стал резким и серьёзным. В тоже время, уста коснулась робкая ухмылка.
– Наш человек передал информацию вашему человеку, хоть ему чётко было приказано отдавать только в руки заказчика.
Новый удар, резкий и отчаянный, обрушил шестёрку на пол. Капли крови из разбитого носа упали на крашеные доски пола.
– В качестве компенсации, его жизнь, в ваших руках.
Резко подняв голову, шестёрка изумлённо глянул на товарища, до сих пор согнутого в низком поклоне. Глаза отца снова опустились к тексту. Ухмылка, превратилась в оскал.
Глава 3 Ложный инстинкт
– Они его спиздили. – на выдох, с тонкими нотками волнения и возможно радости, вваливаясь в офис Джерка.
Взглянув отцу за спину, и увидев, что его люди живы и всего лишь корчатся в муках со сломанными пальцами, толстяк снял наушники, поднялся и, выйдя из-за стола, пригласил гостя в смежную комнату.
– Здравствуй Фок. – включая настольную лампу, с недовольством в голосе. – Кого спиздили?
– Моего сына! – яростно и жёстко, с рыком, вырывающимся меж стиснутых зубов.
– Они? – он указал на силуэт громадного здания за окном.
– Хххх. – выдохнула девушка, широко скалясь.
– Там у меня нет власти. – коротко качнув головой.
– Зато есть в городе.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал? Поднял всех на штурм? – скептично и с улыбкой подняв бровь.
Чем дольше молчал вошедший без приглашения, тем тоньше становилась улыбка.
– Охотник сейчас там…
Годы назад.
Сняв с плеча сумку, мужчина с механическими глазами взглянул на подростков. Парня, с забинтованными кистями, и девушку, слёгшую в бреду, страдающую от сильнейшего жара, вызванного искусственно созданной и активно распространяемой заразой. Всё чаще заходясь кашлем, выдыхая мелкие бисеринки крови, она уже несколько часов не приходила в себя.
– Нужно сбить температуру, или она не выдержит. – сняв со лба, сын обновил компресс.
На ощупь горячий, слегка парящий, он лучше любых слов говорил о состоянии больной.
– Поступать как раньше, в надежде на то, что хоть одна да уцелеет больше нельзя. Придётся искупаться в дерьме. – прорычал отец, доставая и выбрасывая на спальное место пистолет с запасными патронами, все ценности и вещи которые могли его скомпрометировать.
Понимая всю степень риска, осознавая как мало шансов на успех, сын всё же не мог попросить его отступить. Другого пути просто не было. Ни рукопожатий, ни объятий на прощанье, лишь короткий взгляд, полный эмоций.
По тонкому слою недавно выпавшего, почти растаявшего снега, мужчина поднимался по склону, до края гряды. За ней, начинался каменистый распадок, граничащий с широкой тропой перевала. Плохо прикатанная, сильно разбитая дождями, проходимая лишь для внедорожной техники, дорога петляла, то поднимаясь на хребты, то погружаясь вглубь склона. Через перевал, сквозь каменный распадок, чуть в сторону. Мимо старой, усыпанной гильзами позиции, по пропитанной кровью земле, к обрыву, на дне которого лежало несколько человеческих фигур.
Срывая пальцы в кровь, то и дело, теряя опору, он спешно спускался, зная, что стоит на кону, бессильный сдержать своё рвение. Не присев, но упав от усталости перед крайним из тел, кривясь от боли в саднённых руках, отец полез под примёрзшую к телу одежду. Закоченевшее, не тронутое разложением тело, поддавалось без особой охоты. Вынутое из нагрудного кармана, удостоверение вызвало не поддельную радость. Накинув на себя двухслойный, тяжёлый плащ, из грубой шерсти, с трудом опустив раздуваемый ветром капюшон, Фок обернулся к закату. Путь к основанию горы грозил быть долгим, и особенно трудным.
***
Небольшой серб луны, позволял разглядеть лишь контуры и силуэты. Перекрикиваясь и завывая, сычи наблюдали за одинокой фигурой, бредущей среди кустарника. Трели сверчков, шелест травы, журчание небольшого ручья.
Поднявшись на ноги, при виде неровно брешущего силуэта, часовые привели оружие в боевую готовность.
– Кто такой? А ну стоят!
По инерции пройдя ещё несколько шагов, неизвестный остановился. Ослеплённый фонариками, сгорбив спину, незнакомец медленно покачивался.