Асфальт превратился в еле различимую тропу более тёмной крошки. Ползучие кустарники, ощетинившиеся колючками, то появляющиеся то уходящие в землю нити ручьёв, лишь многим позже собирающиеся в узкую ленту, следы давних обвалов. Возвышаясь над склоном, непреступным оплотом лежал валун. Буро чёрный, с белыми вкраплениями, он был первым среди множества. Рассыпающаяся под воздействием эрозии, могучая гора порождала их в большом множестве. Срываясь с кручи, они обрушивались на крошечную осыпь и, скатываясь, увязали в ней.
– Там. – еле дыша, прохрипел Фок, указывая на скопление валунов.
Не сразу, группа остановилась. Бывалые, начали оглядываться, сходя с тропы в разные стороны, поближе к возможным укрытиям. Остальные, уселись на склон, переводя дух. Отдав приказ жестом, командир замер, наблюдая за действиями четырёхвинтовой машины. Один, другой, третий облёт.
– Никого нет.
Взгляды скрестились на проводнике.
– Я оставлял его там. – множество эмоций смешались в единственной фразе. От страха, до недоверия.
– Третий. – обратился профессионал к одному из своих. – Иди с ним.
– Нет. – возразил командир группы. – С ним пойдёт мой человек. – взглядом, и кивком выбрав и отдав приказ одному из сидящих.
Удивлённо вылупившись, сидевший помотал головой.
– А ну встал и пошёл!
Напрягшись, Чештыч с уколом посмотрел на чипованного. Тот, будто не заметив, наблюдал за округой.
Сначала пологий, подъём становился всё круче и круче. До тех пор, пока не пришлось цепляться руками. Двигаясь по выпирающим уступам, в обход неверных осыпей двойка уходила всё дальше.
– И как же вы сюда забрались? – зло бросил невольный напарник.
– Мы же спускались сверху. Там… – кивнув на пологий скат, где кончались булыжники. – …лёгкий путь. Сержант решил, что это хорошее место, чтобы укрыться от ветра… и чужих глаз.
Стоила им зайти за крайние глыбы, Фок распрямился и, превозмогая боль, с утроенной энергией устремился вперёд. Проводив его удивлённым взглядом, стиснув зубы, боец тоже попытался сделать рывок, но оскользнувшись, саднил скулу о выступ.
– Его действительно здесь нет. – раздалось из небольшого грота, образованного завалившимися друг на друга валунами.
Аккуратнее чем прежде, спустившись к гроту и, боец заметил пятна крови, отнёс их к сержанту, не заметив, как сжимает кулак его спутник.
– Там осталась его сумка и что-то ещё.
В место того чтобы подобрать лежащее, проводник двигался из стороны в сторону, закрывая обзор. Отпихнув его, боец пробрался вглубь.
– Какая нахрен сумка! Это какое-то тряпьё. – откидывая в сторону хлам, оставленный семьёй после одной из ночёвок.
Треск зацепившейся за что-то ткани, щелчок вырванной чеки. Распахнув осоловевшие глаза, он бросился наутёк. Молниеносным рывком, добравшись до гранаты, скалясь, будто от судороги, Фокус последовал за ним. Обжига руку, будто раскалённый уголь, граната требовала, чтобы её бросили, но пальцы сжимали ребристое тело что есть сил, оставляя кровавые следы.
– Там растяжка! – заорал боец, подбегая к краю осыпи, не осведомлённый о том, что настоящая растяжка не устанавливается с задержкой в шесть секунд.
Брошенная за спину убегающему, с громовым грохотом среди глуши, содрогая землю, оборонительная граната разлетелась на сотни небольших осколков. Неверный грунт сдвинулся, и сразу с десяток камней, освободившись, покатились вниз по склону. Увлекая за собой собратьев по пристанищу, набирая обороты, лавина понеслась к людям, предвосхищая все ожидания создателя.
Цепляясь за выступы, отец поднялся на крайний валун. С него было хорошо видно весь шлейф пыли, с ещё шуршащими оползнями. Спрыгнув на осыпь, удерживая равновесие, он поспешил вниз, с трудом успевая подставлять ноги. Чуть дальше того места где находилась тропа, из пыли показался первый боец. Увязшего по пояс, казалось не раненный, он задыхался от кашля.
– Помоги! – хрипло, еле дыша.
Оторвав от земли один из булыжников, Фокус неуклюже поднял его на плечо. Не понимая, зачем он это делает, но чувствуя подвох, боец задёргался, потянулся к оружию. Глухой удар, и тело обмякло.
Снова вниз по склону, с удвоенной внимательность, вглядываясь в осыпь. Бездвижная, сломанная рука, торчащая из-под завала, личные вещи, снаряжение, расколотый холодильник. Остановившись у последнего, предатель заглянул внутрь. Пара стеклянных колб, покоившихся в личных колыбелях, рассыпалась в дребезги, а содержимое удобрило почву.