Накинув тросы на скобы, бойцы десятого поста, выводили сцепки из барж на большую воду, где подхваченные другими буксирами, те отправлялись вверх по течению. Рваной цепью, из дальнего угла шла длинная вереница бойцов, тащащая на себе цинки с боеприпасами, тяжёлые пулемёты и ракетницы. В противоположной части порта, тёк вялый позиционный бой. Загнанные в зале ожидания, полицаев, еле сдерживал отделение повстанцев.
Из подсумка донеслись тихие, но требовательные, цикличные щелчки шкатулку. Достав её неверными руками, Рассел вставил в ухо наушник.
– Как ты там бос? – из динамика.
– Где вас блядь носит?! – прорычав в микрофон.
– Нечего не могли поделать. Обстоятельства. – нагло, без толики сожаления о содеянном.
– Где вы сейчас? – более сдержанно.
– Мы на юге от центра.
– Что вы там делаете? – сквозь зубы, бледнея не то от злости, не то от кровопотери.
– Нас перехватил старик Юна. Сказал, что вас там и без того дох…
– Слушай мою команду! Переходите под его подчинение, с одним условием. Вы не при каких условиях не идёте в первых рядах. Похуй что он скажет, и чем будет грозить. Не смейте там помереть. – легитимизируя фактическое предательство.
Короткая заминка.
– Понял вас. – с некой неуверенностью.
Связь оборвалась. Зло утрамбовав устройство, опершись за край бочки, Чучел поднялся на ноги. Со стороны КПП через которое они вошли, бежала ещё одна группа бойцов. Слабо вооружённые, не руководствуясь мерами безопасности, они двигались плотной группой. Проводив их неуверенным взглядом, ещё раз мотнув головой, командир без подчинённых, направился к последней сцепке.
Стоя на носу буксира, держась за выступающую вперёд перекладину, Рису нависала над непроглядно тёмной водой. Услышав позади себя, знакомые, тяжёлые шаги, она обернулась и, улыбнувшись, спрыгнула с борта на палубу. Рука исчезла в недрах рваной куртки, и вернулась обратно с пакетом орехов. Треск скорлупы, хруст поедаемого ядрышка, тонкая, будто бы насмешливая улыбка на лице.
– Где ты их взяла?
Не ответив, она протянула упаковку. Он не отказался. Её яркий, искренне весёлый взгляд, встретился с его, удручённым и немного напуганным. Придвинувшись, он тихо произнёс.
– Мы лезем в пасть тигра. Держись ближе и возможно оба вернёмся… – не став договаривать.
Достав наполненный ватой пузырёк, Рассел проглотил небольшую таблетку.
– Транквилизатор до боя, плохой знак. – прокомментировал подошедший боец с дорого выглядящим автоматом за спиной.
– Ригель! – радостно улыбаясь
– Чучел. – чуть менее радостно, пожимая протянутую руку. – Ещё на той неделе давал награду за твою голову, а поди ж ты как всё вышло. Водное перемирие.
– Возможно, лучше бы всё оставалось по-прежнему. – присаживаясь на кнехт.
– Возможно, и хорошо, что бойцы остались без такого командира. – хищно скалясь.
Порывисто встав, Чучел упёрся в мощную грудь старого врага. Злые взгляды встретились, испытывая друг друга на прочность.
– Запомни это чувство и держи до самого конца. – Ригель.
– Обойдусь без сопливых.
– Да ладно тебе. – закидывая руку на плечо. – Возможно, сегодня помрём. Лучше думай о том, как крутиться после и где найти членов совета.
– На кой они сдались?
– Они это начали, на них должно и закончится. Вся эта кодла, Дикс, Геля, Джерк и остальные. Принесём их головы оккупантам, и тогда они отпустят вожжи…
– Что!? – с изумлением. – Ты собрался с ними договариваться?
– А ты думаешь, буду варианты? – усмехаясь. – Этому плану больше десяти лет. О нём даже бобры в курсе. – сурово и раздражённо. – Если те, кто сверху не отреагировали, значит им наш план на руку. Каждый будет использовать его ради своих интересов. Неплохой шанс запрыгнуть в вагон, так как других не намечается.
Рассел не ответил, распыляя ухмылку Ригеля.
– Вижу и у тебя есть намётки по этому поводу. Но, не советую переходить нам дорогу. Хотя, в одиночку ты и моего питона не задушишь. – демонстрируя, начинающийся от пояса кулак.
Раздражённо отмахнувшись от насмешника, Чучул вернулся на кнехт, крепко задумавшись.
***
Рассекая водный простор тупым лбом, буксир медленно шёл вверх по течению, без труда таща за собой гружёные мясом баржи. Около восьмидесяти бойцов поста занимали правый борт. На левом расположились те, кого называли Бесами. Организованные повзводно, десятники отличались от регулярных войск оккупантов, лишь обмундированием. Развалившиеся без всякого контроля, грязные от угольно пыли, почти все из Бесов курили заранее заготовленные самокрутки. Терпкий запах, сродный тому, что витал в храме Откровения, стелился над холодной водой. Мерно пыхтел дизель, журча, закручивались течения, хлопая тканью, стонал разгулявшийся ветер.