Закрыв глаза, Роман представил себе жизнь, в которой не будет отца. Жизнь в вечной дороге как у встреченного странника, или в офисе как Полукс. Возможно жизнь подручного одной из банд, на подобии того что заходил за ними в кафе на углу, или даже жизнь официанта, мирную и беззаботную.
Отняв пистолет от его спины, человек в кожаной куртке начал оборачиваться.
Роман думал. – Сейчас отец умрёт, и наступит новая жизнь. Жизнь после, где уже не будет нужды забывать, где ты всем безразличен, где можно полагаться только на себя, где по шрамам, можно будет гадать о былых похождениях, без надежды когда-нибудь их возобновить.
– И всё же, он мой отец. – шёпотом, с ироничной улыбкой.
Сжав пальцы в замок, скалясь от боли, Саб развернулся на месте. Грянув, первый, неточный, ответный выстрел устремился в сторону нападавшего. Пролетев в считаных сантиметрах от шеи, тяжёлая пуля со звоном разбилась о прямоугольную крышку люка. Затвор ещё не успел вернуться в исходное положение, когда удар обрушился на руки, выбивая из них оружие. Резкий выпад и длинные пальцы схватили тонкое горло. Автомат выстрелил ещё дважды, прежде чем на линии прицеливания появился тот, ради кого всё затевалось. Из холодных, неживых, обтянутых кожей пальцев, выдвинулись короткие лезвия. Рывок, несколько шагов на месте, и вот им уже прикрывались, словно щитом.
– Хватит бегать! Умри уже наконец. – хрипло выкрикнул чипованный.
– Не я сейчас пячусь к пропасти.
Обернувшись, постепенно увлекаемый назад, Саб увидел, как из-за края крыши наступает пустота. Не взятый решительным штурмом, небоскрёб был подожжён. Ещё не языки пламени, но уже искры и дым, всё сильнее застели мир, сужая его до квадрата крыши.
– Кто из нас в чью ловушку попался? – осклабился охотник, лишь одним глазом выглядывая из-за заложника. – Кто лучше использовал местных для своей выгоды? – подступая, всё ближе к краю.
Отец следовал за ним, медленно, обдумывая каждый шаг, привычно ища подвох. Боль в порезах и ссадинах, ушибах и отбитых костях отступила на второй план. Пунктир из капель, протянулся уже на пять метров. Мгновенье, и он замер. Остановился и оппонент. Давно слышимый гул, был совсем близко.
Переведя ствол чуть вверх и в сторону, Фок зажал спуск, выпуская оставшиеся патроны, а затем, пробежав несколько шагов, нырнул в люк. Одновременно с этим, дым пронзило множество пуль. Разбрызгивая осколки гравия, они запаздывали лишь на миг. Обернувшись, охотник взял один из карабинов, прикреплённых тросу, что протянулся к самому берегу и, закрепив его на поясе пленника, резким толчком, отправил его в долгий полёт.
Пробив стену дыма, Саб оказался над городом. Металлический шелест над головой, писк быстро вращающихся роликов, шум ветра в ушах. Почти сразу, из дыма показалась вторая фигура, скорчившаяся и прижавшая руку к телу. А снизу, на огромной скорости проносились дома и улицы, заполненные вооружёнными людьми, как и годы назад, незадолго до его падения.
– Теперь вы здесь власть! – кричал один из лидеров банды, забравшись на перевёрнутый броневик. – Настало наше время! Отомстим за отцов! Вернём себе, что у нас отняли! Забудем всё дерьмо, и объединимся, ради общей цели! – сам же, поглядывая на часы, и инфомагистраль.
Рассекая небо, две чёрных машины, будто вырубленных из куска угля, устремились к небоскрёбу.
***
Перепрыгнув через бетонный блок, Рассел отскочил назад, поспешно прижавшись спиной к укрытию. Отдаваясь ударами всего в нескольких дециметрах позади спины, пули вырывали куски камня, разлетаясь каплями свинца и обрывками медных рубашек. Продвигаясь короткими перебежками, под прикрытием непрерывно разбрасываемых дымов, прикрывая друг друга, три штурмовых группы прорывались всё глубже, преодолевая сопротивление повстанцев. Взрывы забрасываемых в окна гранат, отражённый от стен, почти непрерывный грохот, лязг оружейной автоматики, приказы на чужом языке, крики боли.
– Сообщите на тот берег, что мы отступаем. – командовал Чучел, в место раненного Ригеля. – Всем приготовится. Раненых на плечо и ходу. Остальные прикрывают и сразу следом.
– Командир! – окрикнул какой-то боец, указывая под мост.
На полу согнутых, касаясь руками земли, когда над головой начинали свистеть пули, он подобрался к пролому в стене и, выглянув наружу, обмер. Скреплённая с буксиром баржа, двигаясь поперёк течения, быстро удалялась от берега. Не скрываясь, на борту тягача стояла она.
– Риса! – закричал он, ослеплённый яростью.
Она смотрела прямо на него, в то время как дуло автомата, было упёрто в сидящего за штурвалом раненного. Она не испытывала ни сожалений, ни сомнений. Лишь печаль, глубокую и тёмную, словно вода за бортом.