Олаф протянул к ней правую руку, она в ответ мягко прикоснулась, потом наклонилась и прижалась своей щекой к его руке.
-Как ты? Расскажи.
Поли выпили еще немного воды, прокашлялась.
-Я сама плохо помню что было. Урза..., -ее голос сильно дрогнул, она подняла голову вверх и широко распахнула глаза,- он... он спас нас. Извини...
Поли снова разрыдалась.
-Извини... как вспоминаю, так начинаю реветь. Урза до сих пор в коме и... и прогноз самый неутешительный. Я его не брошу, Олаф, извини, но я буду о нем заботиться, пока могу, он ни в чем не будет нуждаться...
-Конечно, не беспокойся.
Поли рассказала мужу свою версию, что произошло в клубе, не так отличающуюся от того, что он уже слышал, и у Олафа сложилась полная картина. Каждый действовал как мог, в меру своей сообразительности и каждый поступил оптимально правильно в той ситуации, что помогло избежать куда больших потерь и худших последствий.
Олафу была понятна забота Поли об Урзе, он и сам не против заботиться о нем, хотя, возникшая с первого взгляда некоторая ревность давала о себе знать, но не мешала трезво оценить поступок этого мужчины.
-... а потом, после возвращения из Сеула, я вдруг получаю от Цинь сообщение, мол через несколько дней «Синтезу» навестят проверяющие. Какие проверяющие?- Поли сделала гримасу.- Кроме налоговой серьезно никто проверять-то не может. А тут пожнадзор, оказывается. Я, конечно, сразу вылетела. Дорогой, я знаю насколько тебе важен твой бизнес и оставлять фирму на растерзание- глупо. Ты извини, но мне пришлось подделать твою подпись в приказе о приеме меня на работу твоим замом задним числом и на генеральной доверенности.
Тут у Олафа глаза округлились от удивления. «Нифигасе! Женушка-то моя на что способна! Я подозревал о наличии у нее решимости, но подделка документов... у-у».
-Да... да, -полино лицо изображало псевдо раскаяние,- я была вынуждена так сделать, иначе было не отбиться от проверяющих, кстати, после пожнадзора приперлась налоговая, а затем и милиция. Юлия Юрьевна меня сначала приняла в штыки, благо моим союзником была Цинь, тебе очень повезло с таким референтом. Мы накатали 4 жалобы на неправомерные проверки, попутно почти тоже самое я изложила в протоколах, хотя уверена почти на 99, что будут штрафовать, но мы это обжалуем обязательно.
«Она не растерялась, ведь могла бы сидеть у моей кровати и лить слезы... бесполезные слезы. Все правильно. Пусть нацарапала левой ногой подпись, но не дала саботировать работу «Синтезы», не дала угрохать фирму... Ничего, я вернусь и все будет хорошо. Ну, Поли...»
-Еще, я никому не говорю о твоем состоянии. Категорически отказываюсь что-либо комментировать... хотя в полиции сказала, что ты жив, но получил ранения. Олаф, ты сам решишь, кому и что говорить.
-Согласен.
Поли немного помолчала, а потом впервые радостно улыбнулась.
-Хочешь хорошую новость? -не дожидаясь ответа, она сама рассказала.- Операция Миланы прошла превосходно! У девчонки будет нормальное лицо! И она очень все стойко перенесла. Я за нее так рада!
Олаф смотрел на лицо жены, как оно преобразилось, когда Поли говорила о сиротке. Такая некрасивая и такая притягательная- странная смесь несоответствия внешнего с внутренним. «У моей котьки доброта в душе, а она об этом не знает, прячет все за броней напущенной холодности и надменности. Ей полезно думать о хорошем, так она становиться спокойнее и радостнее».
Поли после рассказа о поездке в Сеул немного повеселела, она все еще сжимала его руку, а слезы уже высохли. Болтала обо всем, негромко и не быстро, и звук ее голоса немного убаюкивал Олафа. Он медленно закрыл глаза и если бы не запахи больницы, то мог бы себе представить, что они в своей квартире во Владивостоке валяются в кровати, а Поли чисто по-женски фоном трещит. Как это мнение- не важно, о чем говорит женщина, куда важенее как, ибо она может одно и тоже говорить по кругу, но по-разному, с разной эмоциональной окраской. Сейчас Поли говорила по-домашнему спокойно, и это спокойствие передавалось Олафу.
«Я посплю и завтра все обдумаю, вычленю самое важное, дам задания и у меня будет ясная картина всего происходящего, а потом и приму решение, как жить дальше».