-Эх, гринго, смотри под ноги, когда ходишь, -Хорхе рукой поправил свои черные торчащие в разные стороны отросшие лохмы, в его голосе была досада и уныние.- Я прощаюсь с тобой.
Олаф протянул ему руку и серьезным тоном сказал:
-А я -нет, я не прощаюсь, еще обязательно увидимся, ты мне обещал показать пару финтов с ножом, так что держи свое слово.
Хорхе молчал сидя на койке в душной палате заштатной латинской больницы, он не находил слов и сдерживал слезы, что для словоохотливого и эмоционального мексиканца было сложно. Олаф бросил последний взгляд на товарища и вышел.
Лицо Хорхе он хорошо запомнил и искренне сочувствовал ему. Эта сцена всплыла в памяти Олафа, когда он обсуждал с Аркеном возможные финансовые вложения, так называемых свободных денег.
У Олафа был своеобразный взгляд на деньги и достаток. Он не стремился к богатству, но и не желал себе ни в чем отказывать, весь вопрос был в его потребностях, а он хотел иметь пару- тройку домов или квартир, разбросанных по миру, со всеми удобствами, хороший транспорт, хорошую еду, хорошую и удобную ему одежду, поддерживать свое здоровье, и конечно, удовлетворять свои извращенные желания. Все просто и без понтов, без тыканья всем и каждому своими успехами. Так что деньги для него были средством, а не целью.
Когда основные потребности были удовлетворены и имелся постоянный, стабильный доход, Олаф подумал о расширении сферы своих интересов и вложении денег.
Среди прочих его проектов особое место занимала «Бионика Инкорпорейтед», это детище возникло благодаря Хорхе Лопесу и Дмитрию Степанову, вернее их увечьям, потому что Олаф решил, что неплохо было бы иметь перспективный и высокотехнологичный бизнес, связанный с медициной. «Бионика», как и иные его проекты, была малоизвестной широкому кругу, однако, являлась одной из ведущих лабораторий мира, имеющей лучшие разработки, уникальные технологии и слаженную команду спецов в области бионического протезирования и остеоинтеграции, разработка экзоскететов была вторым направлением.
Своя небольшая клиника в Европе под началом Криса Тейлора делала сложнейшие операции, производством занимался Бенедикт Чан, управляясь из Гонконга с разными подразделениями, раскиданными между Тайванем, Вьетнамом и Сингапуром, исследования новосибирской лаборатории под руководством Дмитрия Степанова легли в основу используемых материалов, российские программисты «Синтезы» писали специфическое программное обеспечение, тиран и диктатор - президент «Бионика Инкорпорейтед» Ян Власак жесткой рукой управлял всем, добиваясь слаженной и результативной работы.
«Бионика» принадлежала не только Олафу и Яну Власаку, но и Джону Хуку, главному разработчику и специалисту, доктору медицинских наук, профессору, маниакально увлеченному своим делом, но не имевшему в свое время финансовых возможностей для реализации своих разработок. Олаф нашел его, нашел Яна, а главное убедил в успехе, рискнул... и выиграл.
Олаф помнил не только тот взгляд морально раздавленного Хорхе, но и слезы радости, когда он привез ему первый протез, дав возможность передвигаться самостоятельно без инвалидного кресла и костылей. Потом были другие протезы, более совершенные, удобные, была и операция по вживлению титана в кость, одна из первых в «Бионике» и самая сложная для доктора Тейлора.
-Пресвятая дева Мария Гваделупская! Храни тебя, Иван! Я буду молить за тебя!- Мария Лопес смотрела на ногу мужа, который вышагивал перед ней.
-Хватит ныть, женщина! Теперь я как новый! -Хорхе все ни как не мог привыкнуть к мягкому шагу.- Пойдем к столу, гринго.
Мария, поправив накинутый на полные плечи кружевной платок, все еще причитая, первой ушла, а Хорхе, улучив момент, достал из старого комода сверток.
-Я как-то обещал тебе кое-что,- он размотал сверток, показав отличный боевой нож,- да и пару приемчиков... так научить, чтоб тебе яйца не отрезали.
-Помню- помню,- ответил Олаф, беря нож и вынимая его из ножен. Великолепная вещь.