Он смотрел на лежащую жену, которая за несколько часов не поменяла позы, все еще согнувшаяся на краю кровати. О чем она подумала, что так вызвало ее истерику? Это не может быть предложение другого мужчины уйти к нему от калеки. Хотя... да, это страх.
«Она же не знает о моих планах. Бедная моя девочка. Ей так тяжело. Потерпи котька. Я не могу сейчас приехать и всем надавать. Я должен сделать все, чтоб встать на ноги, чтоб быть нормальным, а не обрубком в инвалидном кресле».
И словно вопрос не от него самого, а от кого-то иного: «А если не получится? Если пойдет не так?» Если не так...
Значит, все начинать сначала, значит падать и вставать, падать и снова вставать, чтоб Поли больше не плакала от отчаянья.
«Она приедет и я ей скажу о предстоящем превращении меня в киборга. И пусть не думает о плохом».
Олаф написал пару строчек о том, как он скучает без нее и что просит позвонить, как у нее будет время.
Дружеские чувства к Николаю от его сегодняшнего прихода к Поли не прошли, в любом случае Олаф понял, что Поли не останется в беде одна и сможет опереться на твердую руку.
Поли рассказала, что многое зависело в ту злополучную ночь от решений Николая, и Олаф был ему благодарен. И даже в чем-то понимал друга.
Их заключение брака с Полиной послужило примером для других. Так, Борис решил оформить отношения со своей Жасмин, а Николай, наконец-то, жениться на Виоле, ведь они вместе более трех лет. Сам Властитель как-то обмолвился, что хочет наследника и на то, что сам не решался, его сподобил друг.
Потеря любимой женщины явно стала для него сильным ударом. Поли рассказывала, что после похорон Виолы он почти месяц прожил затворником, лишь изредка появляясь на допросах. На поминках она была рядом и видела неподдельный траур мужчины. Каким бы сильным не был, он тоже нуждался в поддержке.
У Олафа не было ревности, скорее понимание попытки заглушить потерю, а Поли с ее женским сочувствием подходила на эту роль лучше всего.
На следующий день Поли сразу позвонила, как прочитала сообщение мужа.
-Извини, я вчера не дописала тебе письмо, приходил Николай. Он предлагал свою помощь, сказал что следит за делами в фирме, а я... я что-то расстроилась, может просто устала и... и сразу вырубилась.
Поли скрыла свои слезы, не хотела расстраивать мужа, а потом переменила тон на деловой и рассказала о делах с инспекцией.
-Котька, я хочу тебе сказать кое-что. Через несколько дней перееду в другую клинику. Я решил вживить протезы и при удачном исходе смогу ходить и вообще, буду как новый.
-Здорово! Я так рада!
Нотки счастья в ее голосе подбодрили его.
-Еще, обязательно держи меня в курсе всего, пересылай мне на почту все. Я буду твоим помощником.
-Да, любимый! Все сделаю, как ты хочешь.
Они еще несколько минут говорили друг другу нежности и приятные глупости. Настроение Поли поднялось, она улыбалась, сам Олаф почувствовал душевное спокойствие.
В этот раз процедуры ему показались не столь болезненными, либо он уже настолько привык к боли, что мозг сам притуплял ее и волевых усилий не требовалось. Он все время думал о жене и как только вернулся в свою палату, сразу принялся смотреть, чем она занималась, перемотав видеозапись на утро.
Поли полдня просидела с бумагами, к ней то и дело приходила Юлия, приносила все новые стопки документов, женщины негромко обсуждали рабочие моменты жалобы на решение инспекции.
«Все же она убедила Юлию сотрудничать и бегства бухгалтерии не будет»,- Олаф усмехнулся, глядя на стоящую к камере задом главного бухгалтера, согнувшую ногу в колене и облокотившуюся на стол. Это напомнило ему про Алису и он испытал какое-то неприятное чувство, отвернулся от экрана в сторону Ясира, сидящего на кушетке и внимательно читающего учебник по биологии.
-Интересно? -спросил его Олаф.
-Что?- Ясир непонимающе посмотрел на него.
-Интересно, что читаешь?
-Да, хозяин, интересно, тут про животных, млекопитающих,- нижний смущенно улыбнулся.- Если хотите, могу почитать или рассказать.
-Нет. Читай и запоминай. Я потом спрошу.
«Правильно Поли подсадила на учебники и книги, может, какой толк будет...»
Олаф снова вернулся к наблюдению за женой.