Олаф медленно открыл глаза, мутная пелена не дает видеть четко, все размыто и невнятно. Чьи-то лица, он не может их разглядеть, что-то говорят. Белесые пятна перед глазами темнеют и он проваливается в темноту.
Резкая боль вдруг обжигает, еще раз... это было тогда или сейчас? Олаф запутался, в памяти всплывали обрывки событий.
Вот он чуть не пропустил удар и кулак «деда» по касательной прошелся по ребрам, от первого нападавшего уклонился, не контактируя, а этот был ловчее и быстрее, явно увлекался мордобом и был в отличной физической форме. Олафа не испугали ни почти пропущенный удар, ни стеклянный взгляд «дедов», решивших его унизить и избить, как избивают других новобранцев.
Спасибо отцу, жестко, изнурительно, методично самому тренировавшему сыновей, добивавшемуся рефлекторного умения драться в любых условиях, любыми подручными средствами с любыми противниками. Эрик не жалел их, приучал к боли, пестовал воинственность, умение побеждать.
Олаф усмехнулся и занял более удобную стойку, они еще не знают, с кем связались...
Снова гнетущая тяжесть во всем теле, даже дышать тяжело, голова горячая и словно налита свинцом. Когда же придет Поли и ее холодные руки остудят его голову? А может она не придет, ведь он слышал тот крик, совсем рядом. Страх возник из неоткуда и липкой жижей потек по венам. Он знал, как страх сделать своим союзником... Олаф отчетливо вспомнил.
Он падал в темноту, похожую на вязкую субстанцию, и чем глубже погружался, тем больше немело тело, меньше сил оставалось в нем. Не было боли, эмоций, чувств. Все угасало...
-Олаф! Олаф! Не покидай меня! Прошу! Нет! Только не это!!
Истеричные рыдания и крики Поли вывели его из оцепенения. Он дернулся телом. Как не старался что-либо увидеть, не получалось, темнота обволакивала. Куда направляться? Что делать?
-Олаф! Олаф!
Поли истошно кричала. Он вспомнил, что Бирюза пытала женщину, он слышал там ее крики. Да, Бирюза не говорила, что это Полина, но молчание и насмешливый тон давали понять, что это могла быть и Поли.
-О-олаф!
Он рефлекторно повернул голову на зов. Туда. Он пойдет этот на голос. Собрал всю волю в кулак, всю злость и агрессию- он не уйдет просто так, он не сдастся когда его жена в беде. Он выберется, выкарабкается, вылезет, выплывет, пробьется.
«Иду, Поленька! Иду!»- подумал он, страх и беспомощность отступили под натиском его желания жить.
-Поли, я иду к тебе!- он закричал, что есть мочи. сильно зажмурился и открыл глаза...
Из белесого тумана показалось лицо в медицинской маске и очках.
-Давление стабилизируется,- Олаф понял, что это было сказано не по-русски, и снова провалился в темноту, только теперь он не падал, а висел в невесомости.
Он не знал, сколько был в таком состоянии, ощущения и чувства к нему возвращались очень медленно и постепенно, словно он выходил из глубокого сна.
Сейчас придет Поленька, она погладит его по щеке, чуть заметно прикоснется губами... она обязательно придет...
Олаф сначала «услышал» больницу- эти запахи и звуки. Тело его не слушалось, он не мог шевелиться, казалось, что он в каком-то скафандре, который мешает движениям. Глаза не видели- серо-мутное месиво с яркими пятнами не позволяло ничего различить перед собой.
«Я жив,- он осознал свое состояние,- я в больнице...»
Мысли в его голове путались и постоянно возвращались к жене, он словно прокручивал один и тот же фильм, пытаясь понять суть происходящего.
...он оглянулся на тихий, почти не слышимый звук- кто-то, стараясь не шуметь вошел в комнату. Лицо прикрыто, сразу не узнать. Олаф почувствовал, что его реакция замедлена.
«Вино!»- быстро догадался он. Попытка схватить незваного гостя не удалась, к тому же получил разряд тока в бок.
...он очнулся от удара током, так Бирюза привела его в себя.
Холодно, он лежит на чем-то каменном в позе звезды, его руки и ноги крепко привязаны.
Олаф огляделся и смог только различить полуразрушенные стены с выбитыми окнами и дверью, горевший на полу костер освещал женщину, стоявшую у оконного проема.