Вещей мало, поэтому сумка заполнилась быстро. И сама она оделась быстро. Оставалась одна проблема - сообщить Олафу о своем решении вернуться в Омск. Звонить или писать смс-ку означало, что до аэропорта она не доедет точно.
В кабинете она нашла бумагу в принтере и ручку на столе. Она не стала тщательно продумывать свои слова, просто писала, что шло на ум.
«Мой обожаемый, я благодарна тебе за все. Ты наполнил мою жизнь светом. И она была бы такой до конца моих дней, если бы не то нападение. Я не могла в больнице и дома признаться тебе, что повреждения фатальны для меня- я не могу иметь детей. Моя жизнь, как женщины, кончена. Твое счастье для меня важнее своего, а я хочу видеть тебя счастливым в кругу семьи. Я уйду из твоей жизни, и ты полюбишь другую, создашь семью. Ты в моем сердце навсегда. С любовью, Полина».
Последние слова она дописывала, не видя, что пишет из-за слез, наполнивших глаза. Она боялась разрыдаться.
Записку она оставила на столе и, вытирая слезы, вышла, не оглядываясь, из комнаты. В ванной она споласкивала лицо холодной водой, когда зазвонил телефон. Это подъехало такси.
Она одела несколько кофт под легкую куртку, взяла сумку, оставила ключи на обувной полке в прихожей и, окинув взглядом дом Олафа, вышла, захлопнув дверь.
Погода была под настроение Поли - пасмурная и хмурая. Всю дорогу до Кневичей она молчала сидя на заднем сидении, уставившись на спинку пассажирского сидения. Шофер такси не лез с расспросами, а она старалась ни о чем не думать, потому что любая мысль могла вызвать поток слез и рыданий. Только воля сдерживала ту бурю эмоций, которая бушевала в душе Поли. Ведь она уезжала от любимого мужчины навсегда, сама рвала связывающую нить. Морально было настолько больно, что ей казалось, чем дальше она от него, тем меньше в ней остается жизни.
На ее удачу были билеты на нужный ей рейс, она как раз успела до конца регистрации. В зале вылета Поли села в самом углу и долго сидела с закрытыми глазами, пока не объявили ее рейс. Ее телефон зазвонил, когда она села в самолет. Поли вздрогнула и трясущимися руками достала его из сумки. Это звонил Ясир.
«Значит, он пришел домой... наверное, нашел записку Олафу...» - ей стало тяжело дышать, она заволновалась. А телефон звонил не умолкая. Поли выключила его и убрала в сумку. Ей стало плохо, она была на грани истерики. Ее внутренне душевно разрывало на части между желанием кинуться обратно в руки к любимому и вынужденной необходимостью уйти из его жизни.
Собрав всю свою волю, она села, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза и стала повторять таблицу умножения, когда таблица закончилась, стала умножать двузначные в уме. Она концентрировала свое внимание на вычислениях, не давая эмоциям шанса.
Весь полет для нее превратился в мучительную пытку. Она гнала от себя любые мысли. Со стороны казалось, что пассажирка просто спит.
Пересадка в Москве. Она бесцельно бродила по Шереметьево, боясь заглянуть в телефон.
Вычисления в уме уже не срабатывали, ее все равно трясло. Уже сидя в другом самолете, Поли достала планшет, и первое что увидела - сообщение Олафа в вайбере. Она вздрогнула и со страхом стала читать.
«Любимая, ты на нервах и пишешь глупости. Я все знаю. Отдохни месяц дома, и я тебя заберу».
Слезы сами потекли из ее глаз. Она встала с места у окна и попросила пропустить ее. Вытирая лицо, Поли ушла в туалет.
Там она уже не сдерживала нахлынувших эмоций и плакала и в то же время улыбалась. Любимая!... Любимая!!... Любимая!!... Это самое важное. Олаф любит ее! Она счастлива... И, он все знает. Это она глупая, он ведь не идиот, конечно, разговаривал с врачами, и знает, какие она получила повреждения. Знал и молчал. Почему? Не хотел обсуждать? Щадил ее. Теперь у нее есть месяц. Целый месяц чтоб успокоиться, все взвесить... Он заберет. Он опять все за всех решил сам. Заберет – значит, месяц чтоб закончить в Омске все дела. Месяц и для него самого. Олаф, Олаф...
В дверь постучали. Поли сполоснула лицо водой и посмотрела на себя в зеркало.
«Страшила»- она была недовольна. «Любимая страшила» - она себе улыбнулась.
От слов Олафа ей стало легко. Она подавила порыв позвонить ему и закричать на весь самолет, что любит его. Поли вернулась на свое место, закрыла глаза и провалилась в сон.
* * *
Омск встретил Поли морозным утром. Она с благодарностью Олафу надела меховое манто в аэропорту. Город ей показался чужим, каким-то незнакомым, когда она ехала в такси домой, разглядывая улицы. А ее квартира была для нее пустой и серой.
Поли поймала себя на мысли, что ей не хватает вездесущего Ясира и теплого взгляда Олафа. Вспомнив об Олафе, она с нежностью улыбнулась и тихо вслух сказала слово, каким он ее назвал – «любимая».
Поли не стала разбирать сумку, а приняла душ и легла спать.
Ее разбудил звонок мобильника. Практически не глядя, кто звонил, она ответила:
-Да, слушаю.
-Привет. Ты опять про меня забыла! Про собственную мать. Даже не позвонила ни разу уже как месяц! Я звоню, и кто мне отвечает? Какой-то непонятный тип! Как тебе не стыдно?!
-Ма. Если ты звонишь чтоб поругаться - не стоит. Я с самолета и сильно устала,- сонным голосом ответила Поли.
У нее не было настроения выяснять отношения и выслушивать упреки, она очень сильно хотела спать, а крики матери ее раздражали.
-Так ты с матерью?!
-Я тебе перезвоню.
Даже не открывая глаз, она отключила телефон и провалилась в сон.
Она проснулась, когда еще было темно за окном. Разница между Омском и Владивостоком в 4 часа. Поли долго лежала в кровати, ни о чем не думая и просто разглядывая свою спальню пока будильник не запикал что 7 часов утра. Ей было спокойно и хорошо.
Небольшая квартира из двух комнат с удобной кухней и двумя лоджиями на 8 этаже еще новой многоэтажки. В этом году Поли закончила платить ипотечные платежи и смогла сделать маломальский ремонт и обустроить кухню, но денег на хорошую мебель в комнаты не было. Это приобрести она планировала следующей весной.
Поли подумала об Олафе, живо представив его лицо, особенно чудесные по ее мнению небесно-голубые яркие глаза. Она потянулась и улыбнулась. Пора вставать.
Когда, умываясь, она посмотрела на себя в зеркало, то отражение ей не понравилось. Она сильно постарела за этот месяц. Лицо, да и тело, похудело слишком быстро, чтоб кожа успела подтянуться. Сеточка мимических морщинок вокруг глаз стала более явно видна, чем раньше. Мало того, Поли увидела на макушке клок седых волос, что ее конечно расстроило. А чего она хотела после всего, что произошло с ней? Печальные мысли ушли прочь от одного воспоминания - «любимая», слово, написанное ее мужчиной, имело магическую силу над ней - настроение поднималось.
Выйдя из ванной Поли в вайбере в очередной раз перечитала: «Любимая, ты на нервах и пишешь глупости. Я все знаю. Отдохни месяц дома, и я тебя заберу». Она снова улыбнулась и седые волосы с морщинками стали не так важны. Ведь от слов ее мужчины у нее выросли крылья.
Сегодня предстояло много дел. Во-первых, она хотела привести себя в порядок, это подразумевает поход в салон, где для начала маникюр, потом эпиляция, решить, что делать с волосами, превратившимися в мочало из-за медпрепаратов и с серым лицом. Конечно не все сразу.
Во-вторых, ее ожидала работа. Она с одной стороны скучала по работе, а с другой стороны- нет. Уезжая во Владивосток, она оставила инструкции своему помощнику, что делать в какой ситуации, кроме того, она подготовила все документы и завершила дела.
В-третьих, надо было навести порядок в доме. Не то чтоб было грязно, просто ее не было дома дольше, чем надо. Соседка засушила цветы, не поливая их, и явно рылась в шкафах, так что следовало бы проверить все ли на месте.
Холодильник был пуст, если не считать куска плесневелого сыра. Ведь вчера по пути из аэропорта Поли не заходила в магазин за съестным. Варить кашу или рожки она не хотела. Оставались пельмени в морозилке.