— Это еще довоенный дом? — поинтересовалась она.
— Ага. По-моему, дореволюционный.
— А отопление какое?
— Печку топим.
Мерлину стало неловко за то, что живет он в каких-то допотопных условиях. Он стоял возле байка и мысленно просит: перестань уже задавать вопросы, уезжай!
— Удачи! — сказала она и умчалась. А он еще долго смотрел ей вслед.
Она уже стала невестой иркутского Марка, она уже одной ногой стояла на трапе самолета.
А он не хотел ее отпускать…
Не мог отпустить, просто не мог.
Он хотел, чтобы все продолжалось — и ночные посиделки в офисе, и игры, и поздравительные приключения, и жил занятный мирок, в котором не было места ничему телесному, а были только дружба, привязанность, ощущение надежности, безмятежное веселье. Он хотел, чтобы дружба с Джимми длилась вечно — и чтобы ни один мужчина со своим мужским интересом не смел становиться между ним и Джимми.
Игра прошла отлично — никто никого не покалечил, никто нигде не потерялся — а был случай, когда до утра искали пропавший экипаж, не отвечавший на звонки, история была идиотская: игроки решили спрямить дорогу и с разгона штурмовали мелководье Берладки, вот только про мелководье в этом месте сказал тот, кто видел Берладку жарким летом, а не весной, когда она собрала талую воду со всего леса; машина ухнула в яму чуть ли не по крышу, игроки вылезли на берег, но техника утонула.
Мерлин сидел на пятом пункте, под старой водокачкой, и к нему экипажи прибывали с трех часов ночи до половины четвертого утра. За последним экипажем примчалась на байке, чтобы забрать его, Джимми.
— Классное место ты придумал, — сказала она. — И примета обалденная!
Она имела в виду безумное граффити, которое изобразили на кирпичной стене водокачки какие-то совсем уж бешеные фанаты: как они забрались на высоту под шесть метров, чтобы изобразить две страшные рожи, вроде рыцарских шлемов, но с зубастыми улыбками в квадратный метр каждая, даже Мерлин, знающий способности этой публики, не мог догадаться.
— Тут вообще интересный район, — ответил Мерлин. — Я его еще давно весь облазил. Вон там какая-то фабрика была, половину снесли, а под ней подвалы…
— Так! Это идея! — обрадовалась Джимми. — Что ж ты раньше молчал? Ведь у нас еще ни одного подвала в игре не было! А это же класс! Там можно и привидение поселить, и звуковые эффекты… слушай, это же золотое дно! А как туда залезть?
— Мы туда прыгали, — стал вспоминать Мерлин, — а потом через какую-то дыру выползли, все волосы были в земле…
Подвал он обследовал вместе с Чичей и Кошем. Двое взрослых парней взяли с собой четырнадцатилетнего, оказав ему высокую честь. Кош вообразил, будто фабрика была ювелирной, с давней историей, чуть ли не при царе Александре Третьем построена, так что в подвалах может найтись немало любопытного. И нашлось — какие-то черные станки, ящики с деталями для непонятных двигателей, пирамиды металлических плиток, которыми, наверно, можно выложить пол. Бриллиантов не было — а в маленькой коробочке, на которую возлагали огромные надежды, оказался какой-то порошок, вроде толченого угля.
Было и приключение — набрели на жилище бомжей. Бомжи оказались ушлые — соорудили буржуйку, вывели трубу в разрушенные цех и зимой грелись, разоряя ближайшие заборы и воруя ящики с овощного склада.
— Ты очень хочешь спать? — вдруг спросила Джимми. — Не очень? Давай тогда подойдем, посмотрим на эту фабрику.
— Может, лучше днем?
— И днем тоже. Ну? Ведь подъезжать-то туда все равно будут ночью — вот и поймем, как это будет выглядеть в игре.
Наверно, в каждом городе есть такие задворки — когда-то там действовали мелкие производства, хозяйничали люди, выпускали какие-нибудь сверкающие галоши с красной байковой подкладкой, огромные алюминиевые баки для заводских столовых, обувные щетки из настоящей щетины и много всякого иного товара, необходимость в котором напрочь отпала. После того, как оттуда ушли деньги и люди, городские власти забыли о них, а вспоминает разве что полиция, когда собаковладельцы, приспособившие фабричные окрестности для совместного выгула псов, находят там очередного покойника.
Мерлин, понятное дело, всей этой географии не знал и дорогу к подвалу мог найти от автобусной остановки, а не от водокачки. Но ему показалось, что он правильно выбрал направление. В результате они с Джимми уткнулись в забор.
— Забора без дырки не бывает. Ты — направо, я — налево, кто найдет дырку, тот свистнет, — приказала она.
У обоих были фонарики — без них в игре не обойтись. Они разошлись, как решила Джимми, и Мерлин прошел с полсотни шагов, удивляясь тому, что бомжи еще не добрались до такого хорошего забора. Вдруг ряд досок кончился, дальше стояли одни столбы. Мерлин осветил фонариком зазаборное пространство, увидел асфальтированную площадку, вышел на нее, огляделся, обнаружил двухэтажный дом с выбитыми окнами. Дом ему не понравился — там могло быть самое неожиданное и неприятное население. Мерлин повернул назад, и вовремя — выйдя за дощатый забор, он увидел в сотне шагов от себя какую-то возню. Вдруг фонарик, свет которого позволял лишь видеть силуэты, взлетел вверх.