Санька помолчал, видимо, что-то обдумывая.
— Где работать думаете? — спросил он, наконец.
— Учеником, на врубмашине...
Восклицание Саньки, последовавшее за этим, вскоре разъяснилось. Оказывается, он тоже учится на врубовке и тоже у Петра Григорьевича. После этого общих разговоров нашлось много: Валентина, конечно, интересовала будущая работа, и он засыпал Саньку множеством вопросов.
Короче говоря, они расстались товарищами...
И вот сегодня друзья решили провести выходной день вместе в заречных скалах.
Взобравшись туда вслед за ловким Санькой, Валентин восхищенно замер. Внизу быстро катится вспененная река. Направо и налево — насколько хватит глаз — хвойные массивы лесов, но скала выше их, и даже видны отдельные, особенно могучие, кроны елей и сосен. Впереди, за рекой, дома поселка. На краю его сизая гора терриконика да приземистый копер шахты...
— Эгей-гей! — послышалось внизу. Санька посмотрел туда и спокойно сплюнул вниз, в реку, наблюдая, когда плевок упадет в воду.
— Тачинский с бухгалтершей едут сюда, — равнодушно пояснил он, кивнув в сторону лодки, пересекающей реку. — Тоже недавно приехала, а уж день и ночь с ним.
— А зачем они сюда? — заинтересовался Валентин.
— Да так просто... Они часто сюда ездят... Нравится, наверное, им здесь...
— Пойдем к креслу... — предложил Валентин, не желая мешать чужому счастью. Каменное кресло было вырублено в нише скалы, так что лучи солнца, стоящего в зените, сюда не попадали, и Валентина обдала приятная прохлада.
— Валентин! — послышался девичий голос совсем где-то рядом.
«Кто это? Ага, так вот кто такая «бухгалтерша»! — подумал Валентин, увидев Тамару и Тачинского, взбирающихся по тропинке на скалу.
— Что же ты, Валентин, приехал и ко мне не зайдешь? Хорошо еще, что Марк сообщил: «Приехал какой-то не то Асанов, не то Астапов, будет врубмашинистом работать»... Я и догадалась, что это ты... Познакомьтесь... — представила она их друг другу. Под внимательным, изучающим взглядом Валентина Тачинский смутился: он знал, что жена Валентина была двоюродной сестрой Тамаре, а поэтому не хотелось первому же из ее родственников показаться в невыгодном свете.
— А почему ты здесь? А Галинка как? А Нина Павловна на курорт еще не уехала? — засыпала Валентина вопросами Тамара. Она показалась ему изумительно красивой, такой, какой он ни разу еще ее не видел.
— Потом, Тамара, потом... А сейчас пойдемте в скалы, посмотрим окрестность, — ответил Астанин.
Взбираясь выше в скалы, они оставили Тачинского далеко позади. Санька, очень неодобрительно отнесшийся к этой встрече, ушел вперед.
— А это твой муж? — неожиданно спросил Валентин, кивая головой назад.
Тамара густо покраснела и смутилась.
— Не знаю... — тихо прошептала она. — Я еще ничего, Валя, не знаю... И вообще на эту тему поговорим после... Ты вечером зайдешь ко мне?
— Хорошо...
2
Тамара и сама еще не знала, будет ей Тачинский мужем или нет. После объяснения с Татьяной Константиновной, она особенно остро почувствовала всю трудность создавшегося положения. Тачинскому было 32 года, ей — едва лишь двадцать. Все осложнялось еще и тем, что рядом с ней работала бывшая, а возможно, еще и будущая жена его, Татьяна Константиновна. Он же утаил от Тамары, что был женат, на что он рассчитывал?
...Приходя по утрам в бухгалтерию, Тамара избегала разговоров с Татьяной Константиновной, смущалась ее. Девушке казалось, что она незаслуженно обидела женщину, вошла в ее жизнь не только непрошенно, но и нечестно. После этого не хотелось не только близких встреч с Тачинским, но даже и случайно встречая его, Тамара молча, опустив глаза, проходила мимо.
Так продолжалось, пока не произошло однажды новое объяснение с Татьяной Константиновной.
Тамара, закрыв ящики столов и шкаф, уже собиралась уходить домой, когда Татьяна Константиновна, оторвавшись от дел, попросила:
— Тамара, подожди немного... Ты никуда не спешишь?
— Нет...
Татьяна Константиновна собрала бумаги, о чем-то подумала, затем виновато взглянула на Тамару:
— Ты извини, Тамара, если не понравится мое вмешательство в твои дела... Но мне жаль, когда я вижу, как тебе тяжело... Что с тобой? Или... с Марком Александровичем поссорились?
Тамара отрицательно качнула головой.
— Почему же ты такая грустная? У вас только сейчас с Марком радость начинается... — Татьяна Константиновна отвернулась, голос ее дрогнул. — Ты на меня не смотри, я уже для него чужой человек... Я вашему счастью мешать не хочу... Он тебя любит так, как и меня не любил. И никого не любил. Я вижу...