— Я все понимаю... Понимаю, что достанется нам с тобой на орехи на 5-ом горизонте, — недовольно проворчал паренек, но скоро убежал в ламповую получать «огарки», как он шутя окрестил шахтерские аккумуляторные лампы.
А 5-й горизонт и в самом деле был очень трудный на шахте. В полутьме по стенам забоя тяжело сочилась холодная вода, время от времени от кровли отваливалась и падала порода, рассыпаясь и издавая неприятный шелестящий звук. Валентин, когда шел смотреть дорогу для врубмашины, ясно услышал, как где-то поблизости резко треснуло крепление.
— Да-а... — философски промолвил Санька, внимательно приглядываясь к забою, и замолчал. Позднее, когда установили врубмашину, он вдруг весело крикнул:
— А давай рубанем сегодня больше Комлева... Ей-богу, лопнет кое-кто от зависти... Мы еще докажем, на что способны!
Больше, чем Комлев, им подрубить не удалось: кровля была слабая, приходилось ждать, пока крепильщики закрепят ее за врубмашиной. Однако Санька не унывал.
— Я думал, что здесь и впрямь опасно работать, а оказывается... — что «оказывается», он не закончил и пошел впереди по штреку, лихо насвистывая мотив бодрой песенки.
У выхода встретились с Комлевым.
Петр Григорьевич деловито осведомился:
— На пятом работали? Ну и как успехи?
— Неважные, — выскочил вперед Санька. — До вашей выработки даже не дотянули, а обещали вас перекрыть.
— Где обещали, перед кем?
— Как где? Между собой уговорились... — Санька украдкой взглянул на Валентина, можно ли это говорить, но, заметив улыбку старшего товарища, осмелел: — Вы только нам в своем секрете расскажите, как вы подрубаете лаву, а мы через пару дней, вот увидите, все ваши рекорды побьем.
— Горяч, горяч ты, Санька... Ну, да ничего не поделаешь, придется «секрет» вам раскрыть... Вот помоемся в бане, отдохнем малость, ты и приходи к нам домой... Там я вам с Валентином все и расскажу.
Петр Григорьевич говорил серьезно, но глаза его ласково смеялись.
22
Встреча была неожиданной... Валентин сразу узнал литсотрудника промышленного отдела редакции Желтянова. Костя Желтянов стоял и о чем-то громко разговаривал с Шалиным, делая в то же время пометки в блокноте. Вот он оторвался от блокнота, взглянул внимательно на проходящих мимо грязных, потных шахтеров, остановил взгляд на Валентине, но, видимо, не узнал его, чумазого от угольной пили. Мгновенье Валентин раздумывал, подходить или нет, а сердце его стучало часто и взволнованно: появление Желтянова напомнило ему, что там, в городе Шахтинске, все осталось на своих местах и что его отъезд, конечно, мало кого тронул, а верней всего, остался незамеченным. От этого на миг стало горько и Валентин решил незаметно пройти мимо. Это не удалось. Едва он поравнялся с Желтяновым, тот удивленно вцепился в рукав спецовки Валентина и вскрикнул:
— Астанин?! — Ты?! — и, поборов удивленье, спокойнее продолжал: — Вот не думал встретить тебя здесь и в таком виде. — Желтянов покосился на грязную спецовку Астанина. — А ведь Колесов тебя по всему Шахтинску, как говорится, разыскивает: место освободилось вакантное, знаешь Васючкова — такой рыжий, высокий — так он уволился, в Донбасс поехал... Ну, все, Астанин, можешь брать здесь расчет, уж если я тебя разыскал. Я расскажу Алексею Ильичу, где ты, он тебя выцарапает из шахты, будь спокоен... Так что с тебя магарыч причитается с первой редакционной получки.
Валентину польстило, что Колесов, оказывается, помнит о нем. Но еще большее волненье вызвала весть, что в редакции есть, наконец, вакантное место, и это место редактор прочит ему, Валентину.
— Ну, как там, в Шахтинске? — сдерживая волненье, спросил он Костю.
— Да ничего, все, вроде, по-прежнему, — ответил Костя и повернулся к Шалину: — Кого же посоветуете вы мне? Мне из молодых надо, сами знаете: районная комсомольская конференция готовится...
Валентин немного обиделся на Костю за невнимание, но тут же подумал, что Желтянов, конечно, ничего не сообщит ему из того, что его больше всего интересует. В самом деле, промышленный отдел о школах не пишет, И Костя вряд ли знает Галину.
Торопливо подошел Санька.
— Идем быстрей в баню, а то опоздаем к Петру Григорьевичу. Помнишь, он обещал «секрет» свой рассказать? Чтобы не передумал...
— Подожди-ка, Окунев, — окликнул Саньку Шалин. — Разговор о тебе как раз идет... Вот товарищ из редакции, побеседуйте с ним, он о тебе писать в газету будет.
— Ну, нет, — совсем по-мальчишески замахал руками Санька. — Я не хочу, чтобы обо мне писали.