— Экхе-кхе-кех, — демонстративно прокашлялся мой сопровождающий.
— …В которых, как сейчас считают некоторые исследователи, и зародилась, например, раса джинов. Поток маны рядом с Разломом оказался столь силен и сокрушителен, что убил все живое, образовав пустыню — но разумные сумели уцелеть, переведя свои тела в чистую энергию. Подобным же образом сформировались и остальные, гм, гм, расы детей катастрофы, включая айруни. Можно сказать, для выживания им пришлось отказаться от своей изначальной природы едва ли не сильнее всех. И сложный многобразный механизм спаривания, связанный с выделением так называемого “нектара айруни”, является этаким мостом, по которому разумное растение возвращается в более, так сказать, животную форму для зачатия и вынашивания плода. Так достаточно подробно, господин Читатель?
Я потер переносицу и поморщился от внезапно накатившей мигрени. Ведь пока он все это нес с умным видом я пытался представить, как это работает.
— Нет, недостаточно.
— Тогда я вынужден попросить Вас задавать наводящие вопросы.
— Для начала нужно поэтапное описание процесса деторождения дриад от зачатия и до, собственно родов. Потом… Что?
— Молодой человек, — грустно вздохнул архивариус. — У нас очень большая библиотека. Но монографии и первичные исследования у нас могут появится только если сам ученый передаст их в дар, копию или оригинал. Это ведь первичные материалы большой ценности, так как по ним уже можно проводить собственные изыскания, не повторяя путь их создателя. Академии никогда не расстаются с ними добровольно, разве что за большие деньги и если при этом ученый совет во главе с ректором разрешат. Обычно ищут разумного, кто занимается нужной научной проблемой, держит первичные сведения в голове — у него покупают консультацию. Я бы посоветовал начать с Академии Электры…
…Даже материться уже не хочется…
Глава 18
В свои покои Хо вернулся за два часа до полуночи — гораздо позже, чем меня сопроводили сюда после консультации с архивариусом. Видно было, что и.о. министра вымотался до крайней степени. Зато не с пустыми руками пришел, в прямом смысле: в руках у него была кожаная папка.
— А я-то думал, ты давно спишь, если только не пристроился разорять бар, — оглядел он меня, и что я поменял в его кабинете. Всего лишь придвинул поближе к столу кульман и доску для крепления уже готовых чертежей. И парочку мусорных ведер, которые доверху забил испорченной бумагой.
— Ну спасибо за лестное мнение, — хмыкнул я, откладывая исписанный лист и откидываясь на спинку довольно удобного офисного кресла. Явно новодел, успел озаботится комфортом собственной задницы страдающий от пропажи возлюбленной кирин-попаданец. — Вот уж не думал, что в этом костюме меня кто-то сможет принять за завсегдатая рюмочных.
— Ты же русский, вы все постоянно пьете, — отмахнулся кореец и покосился на меня, услышав звучный шлепок ладонью по лицу. — Что?
— Ты последние десять лет чем-то кроме стримерства и игр интересовался? — снизу вверх посмотрел на него я.
— Да я и до того не особо чем-то другим интересовался, — неожиданно признался он, разводя руками. — Еще в школе решил, что буду крутым летсплеером с толпами фанатов. В клубах реакцию тренировал, читал аналитику по компам и играм, часами смотрел стримы своих кумиров, на кого хотел быть похожим.
— И остался девственником, — едко “подсказал” ему я, все еще не задавив огонек неожиданной обиды. — Черт, прости! Я не нарочно, само вырвалось… это было действительно грубо. Извини.
— Нет, не остался, — с кривой гримасой все же ответил он мне. — После того, как Стив взял меня в “Конструкторское бюро”, заработки наконец пошли в гору. Купил квартиру-студию, оборудование обновил, матери с батей подарков накупил — они-то на мне давно крест поставили… Ну и на проституток стало оставаться. Потом пару раз сумел даже в клубе скучающую девочку подцепить… вышло даже хуже и дороже.
“И потому ты так вцепился во втрескавшуюся в тебя фанатку”, — эту фразу я благоразумно придержал при себе вместе с советом хоть теперь-то воспользоваться положением и попросить подобрать себе женщину у тех же эсбешников. Вместо этого озвучив сакраментальное: — По любви все по-другому, поверь!