Звонок старой подруги разбередил едва затянувшуюся рану в её душе. Её искал Сашка. Он был небрит, неряшливо одет и, по словам Таньки, она «чуть не заспиртовалась» от сильнейшего перегара, который стал его визитной карточкой в последнее время.
Наташа узнала, что с работы Сашку выперли, не помогли ни связи, ни знакомства. Он заклеймил себя штампом о разводе, а его начальник, друг покойного Владимира Ивановича, вместо того чтобы поддержать и где-то уберечь только ускорил процесс падения. Василий Петрович знал о том, как его покойный друг любил свою невестку и внучку, поэтому развод Сашки воспринял как личное оскорбление. Он же помог ей с переездом сюда и оформлением на работу в строительное управление, ни словом не обмолвившись о своей вендетте бывшему подчинённому и сыну старого друга. Дай бог ему здоровья. Ей подумалось, что Владимир Иванович даже с того света продолжает заботиться о ней.
Подруга Танька, с которой они не общались несколько месяцев по причине дороговизны междугородных звонков, громко торжествовала от справедливого возмездия. Наташа подозревала, что дорогая связь – не единственная причина отсутствия общения между ними. Ей казалось, что Танька боится заразиться от неё невезением, ведь у неё с мужем всё было более или менее. На вопросы Наташи о том, как у них дела, она так и отвечала: «Более или менее» и тут же переводила разговор. Безумно устав от такого общения и от себя, ожидающей новостей о бывшем муже, Наташа перестала ей звонить.
И вот впервые за долгое время Таня позвонила сама, чем вызвала у старой подруги бурю эмоций. Она сообщила ей о том, что эта рыжая подстилка бросила Сашку через пару месяцев после потери работы, а соответственно и всех благ. Именно тогда Сашка и начал пить несмотря на «сухой закон» или даже, скорее всего, вопреки ему. Сашке было плевать, что поимка в пьяном виде сулила серьезные проблемы. Похоже, его вообще перестало что-либо волновать, ведь всё самое плохое уже произошло с ним. Сашка сначала требовал, а потом начал жалобно просить у Тани новый адрес бывшей жены. Когда он понял, что ничего не добьётся ни одним из способов, то начал кричать что-то про дочь и желание воспитывать свою девочку, свою Катюшу. Танька захлёбывалась от желания скорее вывалить на неё всю эту информацию.
– Представляешь, он даже плакать пытался! Но я-то знаю цену этим пьяным слезам, – сердито кричала она в трубку и Наташа не стала спрашивать её, откуда той это известно. Видимо, это было то самое «менее», о котором Таня не хотела говорить.
Складывалось впечатление, что чувства Наташи и её нынешнее отношение к Сашке вообще его не волновало. Да за это время она вообще могла замуж выйти! Он, видите ли, вспомнил, что является родителем, скотина. Танька категорически отказала ему, мотивируя это тем, что просто не знает, где сейчас обитает старая подруга и кума. По факту, она даже не соврала, потому что знала только город и номер телефона, по которому сейчас и звонила узнать, правильно ли поступила. Наташе показалось, что в этом звонке была и невысказанная претензия: «Видишь, несмотря на то, что ты оказалась хреновой подругой и мы не общались около года, я защищала твои интересы!». Она была уверенна, что Таня получила настоящее удовольствие от унижения Сашки, который всегда свысока смотрел на неё и считал серой мышью.
Целую вечность назад ей очень хотелось, чтобы Сашка мучился. Неважно от чего. Небеса услышали её просьбы и буквально раздавили его. Она так долго и искренне желала ему смерти, что просто перегорела. По крайней мере, её так казалось. Во время рассказа Тани о злоключениях бывшего мужа Наташу затопили прежние желания по отношению к Сашке. Из маленькой искорки злорадства разгорелось пламя застарелого гнева, потому что она почувствовала себя преданной Сашкой дважды. Волна едва сдерживаемой ярости ударила в виски и сбила дыхание, заставив дрожать руку с трубкой. За кого он её принимает? Как смеет думать, что после всего может вернуться? Даже не к ней, а к дочери. Да, она прощала ему побои, вечные отлучки по работе и полное невнимание к себе как к женщине, но эту рыжую суку не простит никогда.
Попрощавшись с подругой, Наташа устало легла на диван. Внутри воцарилась пустота. До неё донесся плач Катюши. Опять Борька обижает её, что за ребёнок такой? Ему уже тринадцать лет, вроде неглупый парень, но как будто получает удовольствие от слёз сестры. В школе Борис учился хорошо, ей даже благодарственную грамоту дали, где чёрным по белому написали: «Благодарим Вас за Вашего сына, который служит примером для своих одноклассников» и прочие приятности. Она бы сама с удовольствием поверила в это, если бы не видела свою дочь с синяками. Катюша, конечно, девочка капризная, но это не повод протягивать к ней руки. Надо поговорить с Борькой и придумать способ укротить его агрессию.