Услышав стук, он отдергивает штору и видит перед собой отчаянные глаза Хелен.
— Хочешь, сегодня слетаем в Париж? — спрашивает он. — Воскресная ночная прогулка вдоль Сены. Только ты, я и звезды.
— У нас полиция. Они расспрашивают Клару. Все пошло наперекосяк. Ты должен пойти и поговорить с ними.
Уилл выходит из фургона и замечает полицейскую машину. Чувствует он себя прекрасно, даже под солнцем. Ведь Хелен обратилась к нему с просьбой.
Ей от него что-то надо.
Уилл намерен получить удовольствие по полной программе.
— Ты же вроде не хотела, чтобы я приезжал.
— Знаю, Уилл. Я думала, мы сами справимся, а теперь не уверена. Питер был прав.
— Так значит, ты хочешь, чтобы я пошел к ним? И что же я должен делать?
Он, разумеется, все понимает. Просто хочет, чтобы Хелен это сказала.
— Поговорить с ними?
Он делает глубокий вдох, улавливая в деревенском воздухе аромат ее крови.
— Поговорить с ними? В смысле, заговорить им кровь?
Хелен кивает.
Он не может отказаться от соблазна подразнить ее.
— Тебе не кажется, что это немножко неэтично? Заговаривать кровь офицерам полиции?
Хелен закрывает глаза. Между ее бровей пролегает крошечная вертикальная морщинка.
«Хочу вернуть ее, — понимает Уилл. — Хочу, чтобы женщина, которую я создал, была моей».
— Уилл, пожалуйста, — умоляет она.
— Ладно, забудем об этике. Сделаем это.
Появление Уилла смущает полицейских. А Питер кивает, даже улыбается Хелен, довольный тем, что она правильно поняла его намек.
— Это мой дядя, — объясняет Клара.
Хелен стоит рядом с Уиллом, ждет, когда все начнется.
— Мы тут беседуем с Кларой, — говорит констебль Хеншо и поднимает брови, пытаясь сымитировать властное выражение лица, какое видел у следователей в детективных сериалах.
Уилл улыбается.
Он легко заговорит их обоих даже в это время суток.
Двое молодых, податливых некровопьющих, специально обученных выполнять приказы. Достаточно будет пары фраз, и его слова начнут стирать и переписывать информацию в их жалких раболепных умишках.
Он берется за дело, только чтобы продемонстрировать Хелен, что не утратил колдовских способностей. Говорить нужно медленно, глубоким голосом, тщательно выдерживая паузы между словами. Несложный фокус заключается в том, чтобы не смотреть на лица, а обращаться непосредственно к крови. Поскольку Уилл стоит достаточно близко к полицейским, чтобы чуять потоки, бегущие по их венам, он сразу и начинает:
— Ну, не обращайте на меня внимания. Продолжайте расспрашивать. Спрашивайте, и вы узнаете правду: разум девочки, которую вы видите перед собой, так же чист и незапятнан, как поле нетронутого снега, она представления не имеет, что случилось в пятницу с тем мальчиком. Поэтому и записывать что-то в блокнотиках смысла нет.
Он подходит к женщине и протягивает руку. Ее глаза пусты. Чуть ли не с извиняющимся видом она отдает ему свой блокнот. Уилл вырывает исписанные страницы и возвращает его.
— А все остальное, что вы слышали, — ложь. Клара ничего не знает. Вы посмотрите на нее, посмотрите… — Полицейские смотрят на Клару. — Разве вы видели кого-нибудь чище и безобиднее? Неужели вам не стыдно за то, что вы на миг усомнились в ее невиновности?
Они кивают, словно малые дети перед строгим учителем. Им очень стыдно. Уилл косится на племянницу — у той глаза на лоб лезут от удивления.
— А сейчас вы уйдете. Уйдете и запомните, что больше вам тут делать нечего. Мальчик пропал. Очередная неразрешимая загадка в мире, полном неразрешимых загадок. Вставайте и уходите, откуда пришли, и как только свежий ветерок коснется ваших лиц, вы поймете, что именно это и делает мир столь прекрасным. Эти неразрешимые загадки. И вам никогда больше не захочется разрушать прекрасное.
Когда полицейские встают и направляются к выходу, Уилл отмечает, что произвел впечатление даже на Питера с Хелен.
— До свидания. Спасибо, что зашли.
Ветчина
Когда приходит Ева, Клара сидит у себя в комнате и ест купленную для брата ветчину. Она объясняет свое вчерашнее поведение в магазине. Рассказывает, что у нее случился приступ паники и ей пришлось убежать подальше от людей. Полуправда. Или даже четверть правды. Но хоть не откровенная ложь. Впрочем, Ева все равно почти не слушает.