Сперва ей не пришло в голову, что у него хватило смелости дожидаться: она подумала, что он задержался здесь случайно. Единственной мыслью ее было отвернуться, избежать встречи. Но, уносимая общим течением, она вынуждена была пройти мимо него. Она почувствовала на себе его пристальный взгляд и поняла, что он стал в этом месте нарочно, чтобы ее увидеть. Когда она подошла совсем близко, он машинально приподнял шляпу. Она не ответила на поклон и, опустив голову, немного спотыкаясь, скользя между теми, кто шел впереди, устремилась прямо к выходу. Она едва удерживалась, чтобы не побежать. У нее была только одна цель: очутиться как можно скорее вне пределов досягаемости, раствориться в толпе, добежать до метро, спрятаться под землей.
Жак обернулся и следил за ней глазами, но продолжал стоять, словно прикованный к месту. "Ну что же теперь?" - снова сказал он себе. Надо было что-нибудь предпринять. Наступила решительная минута... "Прежде всего - не терять ее из виду!"
И он бросился по ее следу.
Пассажиры, носильщики, тележки загораживали ему путь. Он должен был обойти целое семейство, расположившееся на своем багаже, споткнулся о велосипедное колесо. Когда он стал искать глазами Женни, она уже исчезла. Он бежал, делая зигзаги. Поднимался на цыпочки и исступленным взглядом шарил по этой сутолоке движущихся спин. Наконец каким-то чудом среди людского стада, теснившегося к выходу, он узнал черную вуаль, узкие плечи... Только бы опять не потерять ее... удерживать взглядом, как на конце гарпуна!
Но она все более удалялась. Он топтался на месте, застряв в толпе, и видел, как она вышла за решетку, прошла через зал для пассажиров и повернула направо, в сторону метро. Вне себя от нетерпения, он пустил в ход локти, растолкал каких-то людей, достиг решетки и стал быстро спускаться по лестнице подземки. Где же она? Внезапно он увидел ее почти в самом низу. Прыгая через ступени, он сразу же покрыл расстояние, отделявшее его от Женни.
"Ну что же теперь?" - еще раз задал он себе все тот же вопрос.
Он был совсем близко от нее. Подойти? Еще один шаг, и он очутился как раз за ее спиной. И тогда прерывающимся голосом произнес ее имя:
- Женни...
Она уже считала себя спасенной. Этот призыв она ощутила как удар в спину и пошатнулась.
Он повторил:
- Женни!..
Она сделала вид, что не слышит, и помчалась как стрела. Страх пришпоривал ее. Но сердце так отяжелело, что, казалось ей, уподобилось тем невыносимым тяжестям, которые наваливаются на тебя во сне и не дают бежать...
В конце галереи перед нею открылась почти пустая лестница вниз. Она бросилась к ней, не заботясь о направлении. Внизу лестница наполовину суживалась. Наконец она увидела дверцу, выходившую на платформу, и служащего, который пробивал билеты. Она стала лихорадочно рыться в сумочке. Жак уловил этот жест. У нее были талоны, у него - нет! Без билета его не пропустят через турникет; если она добежит до дверцы, ему уже ее не догнать! Не колеблясь, он рванулся вперед, настиг ее, обогнал и, повернувшись, резко загородил ей путь.
Она поняла, что попалась. Ноги у нее подкосились. Но она смело подняла голову и взглянула ему прямо в лицо.
Он стоял, преграждая ей путь и не снимая шляпы, лицо у него было красное и опухшее, взгляд дерзкий и пристальный: он походил на преступника или сумасшедшего...
- Мне надо с вами поговорить!
- Нет!
- Да!
Она смотрела на него, ничем не выдавая своего страха; в ее мутных, расширенных зрачках были только ярость и презрение.
- Убирайтесь! - задыхаясь, крикнула она низким, хриплым голосом.
Несколько секунд они стояли неподвижно лицом к лицу, опьяненные неистовством своих чувств, скрещивая полные ненависти взгляды.
Но он загораживал узкий проход: торопящиеся пассажиры, ворча, протискивались между ними, а потом, заинтригованные, оборачивались. Женни заметила это. И тотчас же она потеряла всякую способность к сопротивлению. Лучше уступить, чем продолжать этот скандал... Жак оказался сильнее; она не станет избегать объяснения. Но только не здесь, на глазах у любопытных!
Она резко повернулась и пошла обратно, быстро поднимаясь вверх по ступенькам.
Он следовал за нею.
Вдруг они очутились вне вокзала.
"Если она остановит такси или прыгнет в трамвай, я вскочу вслед за нею", - сказал себе Жак.
Площадь была ярко освещена. Женни стала смело пробираться между автомобилями. Он тоже. Он едва не угодил под автобус и услышал ругань шофера. Пренебрегая опасностью, он не отрывал глаз от ускользающего силуэта девушки. Никогда еще не ощущал он такой уверенности в себе.
Наконец она достигла тротуара и обернулась. Он был тут же, в нескольких метрах от нее. Теперь уже ей не убежать; она с этим примирилась. Она даже радовалась возможности высказать ему все свое презрение, чтобы покончить с этим раз навсегда. Но где? Не в этой же сутолоке...
Она плохо знала этот квартал. Направо тянулся бульвар, кишевший людьми. Тем не менее она наудачу пошла по бульвару.
"Куда она идет?.. - думал Жак. - Какая нелепость..."
Чувства его изменились, недоброе возбуждение, только что владевшее им, уступило место смущению и жалости.
Внезапно она заколебалась. Слева открывалась узкая пустынная улица, затемненная массивом какого-то большого здания. Она решительно бросилась туда.
Что он теперь сделает? Она почувствовала его приближение. Сейчас он заговорит... Слух ее обострился, нервы напряглись до крайности, она была готова ко всему: при первом же его слове она повернется и изольет наконец весь свой гнев...
- Женни... Простите меня...
Единственные слова, которых она не ждала!.. Этот взволнованный и смиренный голос... Она едва не потеряла сознание.
Она остановилась, опираясь рукой о стену. И стояла так долгую минуту с закрытыми глазами, едва дыша.
Он не приближался к ней. Стоял с непокрытой головой.
- Если вы потребуете, я уйду. Сейчас же уйду, без единого слова. Обещаю вам...
Смысл его слов доходил до нее не сразу, лишь через несколько секунд после того, как он их произносил.
- Хотите, чтобы я ушел? - продолжал он вполголоса.
Она подумала: "Нет!" - и вдруг сама себе удивилась.
Не ожидая ее ответа, он несколько раз тихонько повторил: "Женни..." И в его интонации слышалось столько кротости, сочувствия, робости, что это было равноценно самому нежному признанию.
Она это прекрасно поняла. Сквозь полумрак она украдкой бросила взгляд на его взволнованное и властное лицо. У нее перехватило дух от счастья.