Возвращаю кольцо на место и бреду за телефоном. У меня не так много друзей и не так уж много вариантов, у кого я могу попросить деньги. Но я все же решаю попытать удачу. Набираю Катю.
— Кать, привет.
— А, Маш, извини, если ты насчет Тима, то сегодня никак не получится.
Прикусываю губу, нервно постукиваю по стеклянной поверхности стола, на котором обычно выполняю заказы.
— Нет, Кать, я не по поводу Тима. У меня к тебе просьба.
— Да, говори. Чем смогу.
Прокашливаюсь. От необходимости попросить денег у меня в горле как будто надувают воздушный шар, и он не дает мне нормально вдохнуть.
— Ты не могла бы мне одолжить денег?
Катя что-то кричит кому-то из мальчишек.
— Конечно, а сколько тебе нужно, Маш?
Резко выдыхаю. Кажется, в конце тоннеля есть свет и не все потеряно.
— Двести тысяч, — чуть ли не шепотом произношу.
Катя присвистывает.
— Ощутимая сумма.
Угукаю. Сама знаю, что не у каждого столько есть.
— Блин, надо у Ромки спросить, он у нас по финансам. Ром…
— Ладно, Кать, ладно, не…
— Ром, а мы можем Маше занять двести тысяч?
Хлопаю себя по лбу и кусаю губу до крови.
Я не слышу ответ мужа Кати, даже несмотря на то, что почти перестаю дышать, чтобы не издавать лишних звуков.
— Маш, — оживает телефон, и я чуть ли не роняю его на пол от неожиданности, — у нас есть сотня только. И то мы сможем ненадолго занять. Нам на днях привозят мебель.
— Ладно, Кать, я у родителей попрошу. У папы должно быть. Спасибо.
Торопливо прощаюсь. И снова мой взгляд цепляется за шкатулку.
— Ну что, малыш, как насчет того, чтобы прогуляться? — подхватываю Тима на руки.
Сын довольно дрыгает ножками и цепляется за мои волосы. Шиплю от резкой боли, распутываю пальчики Тима и целую его крохотную ручку.
— Не надо так делать. Мне очень больно.
Сын надувает губки, и, кажется, в его глазах скапливаются слезки.
— У-у-у-у-у, не плачь, моя луковка. Гулять?
Разноцветные глаза сына тут же вспыхивают радостью. Несу его одеваться. Натягиваю на себя свитер и джинсы.
Прихватываю с собой кольцо, которое рассматривала перед тем, как позвонить Кате.
Качу коляску, параллельно слежу за маршрутом и пытаюсь не пройти мимо ювелирки.
— Ага, вот она. Тим, — склоняюсь над коляской и жду, пока сын обратит на меня внимание, — сейчас мы зайдем в одно место. Пообещай мне, что будешь вести себя прилично.
Сын с серьезным видом кивает, а я в ответ смеюсь и качаю головой.
Оставляю коляску в небольшом коридорчике, а сама беру сына на руки и иду в просторный зал. Блеск ювелирных украшений ослепляет, и мне приходится прищуриться.
— Добрый день, могу я вам помочь? — ко мне приближается девушка в бордовой униформе и широко улыбается.
— Да, мне нужен ваш ювелир. Я видела, что тут есть возможность оценить украшение.
Говорю, а у самой чуть ли из груди сердце не выпрыгивает.
— Да, следуйте за мной.
Тим пытается вырваться, но я прижимаю его покрепче, чем даю ему понять, что тут ему свободы можно не ждать.
Сын успокаивается и крутит головой, внимательно изучая все вокруг.
— Сюда, пожалуйста.
Благодарю и подхожу к небольшой кабинке, огороженной прозрачным стеклом. Откашливаюсь. Постукиваю по дверному проему.
Лысоватый мужчина с круглыми очками на носу дёргается и поднимает на меня вопросительный взгляд.
— Добрый день, я хотела бы оценить украшение.
— О, прошу меня простить, — на его лице появляется улыбка, — залюбовался. Проходите, показывайте, что там у вас?
Нервно провожу влажной ладонью по штанине и достаю бабушкино кольцо. Протягиваю ему, а у самой в груди становится тесно.
— Ох, какой интересный экземпляр.
Сердце камнем летит вниз.
— Вы хотите его продать?
Облизываю пересохшие губы и киваю. У меня нет другого выхода…
— Хм, а откуда оно у вас?
Ювелир подносит лупу и что-то рассматривает на металле.
— От бабушки по наследству передалось.
— Хороший подарок. Такого золота уже давно не производят. А тут примесей минимум, и камень чистейший.
Непроизвольно цепляюсь за Тима. Меня накрывает волнение, и чудом удается устоять на ногах.
— Скажите, за сколько его можно продать?
Замираю, глажу Тимура по голове. Он тоже притихает, как будто чувствует, что сейчас нужно помолчать.
Ювелир снова присматривается к украшению. Потирает подбородок. Набирает на калькуляторе шестизначную сумму, а из меня вырывается облегченный выдох.