— Простите, я… не совсем вас понимаю.
— Тебя, Зоя, тебя. Вот тебе сколько лет? Двадцать? Мне тридцать, я не гожусь тебе в отцы.
— Мне двадцать шесть.
— Так тем более!
Это было нечестно: узнавать ее возраст таким способом, но я не смог удержаться. Спрашивать прямо было неэтично, а вот так… она будто и сама созналась, без вопросов. Просто приоткрыла очередной факт своей биографии.
— Мне срочно нужно уехать. Ты прими заказ, ладно? Вот ключи. Дождитесь меня, я постараюсь быть как можно быстрее. Там и поговорим о том, что делать дальше.
Не дав девушке опомниться, быстро вышел в прихожую, натянул туфли, покрытые грязными каплями и прокричал:
— Зоя, закройся пожалуйста!
Она материализовалась рядом минуты через две. Почему-то подумал, что она может обуться, схватить свою сумку, небрежно брошенную у двери, и юркнуть в подъезд. Сбежать из моей квартиры, куда глаза глядят, но она вышла, едва заметно улыбнулась и повернула ключ в замке, стоило мне захлопнуть дверь.
Я даже постоял пару минут, подождал, вдруг и правда сбежит. Однако по ту сторону двери было тихо, а мой телефон снова разрывался от звонков. На этот раз трезвонили цифры, видимо, адвокат Светика. Трубку я брать не стал, быстро зашел в лифт и спустился на нулевой этаж, а там уже сел в машину и выехал на проспект. Пробка понемногу рассосалась, да и туман стал не таким густым, но дорога до отделения все равно должна занять минут сорок.
Остановившись на светофоре, набрал свою помощницу. Вероника ответила на втором гудке. Редко когда мне приходилось ждать дольше. Она исправно выполняла свою работу, а я платил ей неплохие деньги за то, что не успевал сделать сам.
— Александр Викторович, доброе утро.
Вот что мне нравилось в Нике, так это то, что она работала со мной в режиме двадцать четыре на семь. Сегодня выходной, а она, как обычно, на связи. Готовая выполнять мои требования.
— Закажи на мой адрес еды, Ника.
— Вам как обычно?
— Нет, на этот раз возьми что-нибудь на свой вкус. И для ребенка лет двух.
— Что именно для ребенка, Александр Викторович?
— Что обычно едят в этом возрасте?
В чем, а в еде для детей я точно не разбирался. Понимал, что накормить мальца стейком точно не выйдет, а что конкретно нужно купить. Откуда я мог знать?
— Каши, салаты, пюре, котлеты. Обычно всё уже, но может есть аллергия на молоко, мед, каши, фрукты, томаты?
Хорошо что в этот момент я снова стоял на светофоре, иначе бы точно во что-то врезался. Аллергия? На каши? Сглотнул…
— Ник, возьми пожалуйста всё, что есть в ресторане. Я не могу спросить, есть ли аллергия.
— Поняла. А девушке что-то на свой вкус?
Еще одно достоинство Ники — отсутствие интереса к моей личной жизни. Вот вроде и спросила, девушке ли, а голос ее звучал совсем не заинтересовано. Что я буду делать, если Ника вдруг решит уволиться или уйти в декрет, даже думать не хотелось. Чтобы найти помощницу, которая не хотела бы прыгнуть ко мне в постель, пришлось постараться.
— Давай тоже пару блюд. Вкусов я не знаю. И заплати сразу с карты.
— Конечно, — ответила тут же. — Будет сделано. Еще что-нибудь?
— Пока нет.
Нажав на отбой, припарковался у отделения полиции. Выходить жутко не хотелось. Прекрасно понимал, что там я увижу Светика. А потом еще и услышу, как она воет. Без слез и красного носа точно не обойдется. Аллергия у нее на полицейских, что ли?
Отделение встретило меня угрюмостью и затхлым запахом, так что сразу захотелось выйти на улицу. Понимал теперь, почему Светик добралась аж до моей матери. Кроме меня ее задницу из этого клоповника точно никто не достанет. Впрочем, свою неприязнь к этому месту решил держать при себе. Люди закона, они такие, могут посмеяться или найти причины, по которым придется посидеть за решеткой. Я же не могу оставаться здесь, да и не хочу.
— Здравствуйте, — подошел к окошку. — Я по поводу Светланы Черешневой. Ее утром задержали.
Паренек тщательно уткнулся в какую-то папку и совсем не обращал на меня внимания. Чтобы привлечь его к себе, постучал по стойке, на что парнишка встрепенулся и посмотрел на меня.
— Да?
— По поводу Черешневой с кем поговорить можно?
— Черешневой? — непонимающе спросил, но тут же спохватился: — А этой…
Он даже поморщился. Видимо, задержание Светика не прошло скучно.